Онлайн книга «Срединный пилотаж»
|
Блим Кололей и Шантор Червиц крутили брелок в руках, цокали языками и верили Чевеиду Снатайко все меньше и меньше. Когда веры этой у них вообще не осталось, возникло деловое предложение: – А не сварить ли винта? Против и воздержавшихся не оказалось, и вновь полетел-покатил винтовой марафон. Шантор Червиц его самые веселые и ответственные моменты даже на видеокамеру заснял. Чтобы потом друзьям их рожи уторчаные показывать, дабы попотешаться на трезвую голову по полной программе. В ходе марафона Блим Кололей сломался и свалил на третьи сутки. Чевеид Снатайко запросил пощады и срыл на четвертые, а Шантору Червицу валить было некуда, ибо мутили в его хате. Побродил, побродил он в одиночестве, позаморачивался на одевании, но сгонял-таки на Лубу, взял еще банку и сварил. А варил он, крутя в пальцах брелок от крейзи герл и вспоминая превеселейшие гоны Чевеида Снатайко. Долго варил. Медленно. Со вкусом. Реактор потряхивал, поворачивал против часовой стрелки, следил, чтобы огонь был самый маленький. Три часа только варил. Винтец получился – загляденье. Чистейший. Желтизной и не пахнет. И понял тогда Шантор Червиц, что получилось у него НЕЧТО! Нечто невъебенное. Отобрал он себе, как обычно, двуху: Подумал, и полкуба обратно слил. Отщелочил. Стал ставить. Поставил куб. Чувствует все. Хватит. Иначе – дознется. Вырвал струну из веняка и приходоваться повалился. И приходовался он час. Не меньше. Мысли всякие в голове бродили. Образы из виска в висок пролетали. Тени шевелились. Глюки, видать: Шантор Червиц даже хайку придумал: Поставил винта. Глюки толпятся вокруг – Не надо и звать… А как Шантор Червиц оприходовался, его такая радость обуяла, что решил он всех, кого можно винтом этим угостить. Позвнил Чевеиду Снатайко – тот спит, коматозник. Позвонил Блиму Кололею – того нет, гуляки. Лишь Семарь-Здрахарь на месте оказался. – Дарова, Семарь-Здрахарь! – Говорит Шантор Червиц. – Дарова, Шантор Червиц! – Отвечает Семарь-Здрахарь. – Семарь-Здрахарь, ёпта, я такую штуку приготовил… Ты охуеешь! – Восторженно кричит Шантор Червиц. – Классика!! – Да, лана, не пизди… – Бля буду, приезжай, попробуешь! Не пожалеешь! – Не могу, Шантор Червиц, я ж джоблю всю ночь… – Приезжай, ёптыть, втрескаешься, да и поедешь обратно: – Лады, ща буду… – Лениво отвечает Семарь-Здрахарь. Ждет Шантор Червиц Семаря-Здрахаря. Тусы по хате нарезает и поет странную песенку: А за горами, продают солутан! А я сварю винта и буду рад, Но я тебе не дам! Не смей меня винить! Ну, посмотрите, до чего он хорош! Но на дороге ты его не найдешь! Сварить попробуй сам! Не буду я тебя учить! Есть солутан и на высоких горах, На крутых берегах. Для крутых! Короче, ты не достанешь! Я знаю цель: я первитином уколоться хочу! За солутаном лечу, И крутизной наслаждаюсь! Трудна дорога и повсюду обман, Но чтоб сварить винт – у меня есть план! Его скурю я сам! Не смей меня просить! Я эфедрин не извлекал с давних пор, Мне надоел сине-зеленый солутановый колор! Его и пей ты сам! Не смей его со мной делить! У! А появился Семарь-Здрахарь у Шантора Червица минут, самое большее, через двадцать, весь запыхавшийся, взмыленный. Небось, бегом бежал от метро. Зато веняки распарил под курткой. Вбежал и сразу: – Ну? Где? Давай двуху! – А сам то ли ботинки снимает, то ли рукав закатывает. Торопится. Шантору Червицу для Семаря-Здрахаря двухи не жалко. Он так ему и говорит: – Не жалко мне для тебя двухи. Но лучше бы полтораху тебе поставить. Мне, вот, от кубешника чуть передоза не пришла. А Семарь-Здрахарь уже руку перетянул: – Не ссы, Шантор Червиц! Это ты уж до того доторчался, что от двух точек передозу хватаешь. А мне – два квадрата в самый раз будет! Не стал поминать Шантор Червиц Семарю-Здрахарю, что они почти что в одно время начали мулькой трескаться. Хочет Семарь-Здрахарь два куба – получит. Человек же взрослый, опытный психонавт, можно сказать, видать, знает, что делает. Получил Семарь-Здрахарь вожделенный агрегат с двумя кубами прозрачнейшего раствора, и заперся в ванной трескаться. А Шантор Червиц потусовал, потусовал по комнатам, нашел баян свой с полуквадратом недоставленным и догнаться решил. Догнался: Лежит: Хайку сочиняет: Сочинил такое: Трудно понять Ширнутого герычем… Опиушник, бля!.. И такое: Винта я сварил… Как налетели торчки!.. Остался – кубешник!.. А еще – такое: В кармане куртки Два снаряженных шприца. Себе и подруге… А потом растрясло его на крупную вещь. Вспомнил Шантор Червиц как начинал он свою торчковую жизнь, вооружился ручкой, блокнотом и начал писать: Я брожу по застреманым драгстерам И сжимаю в пальцАх терку мытую. А на ней мои руки дрожжащие Написали «Solution Jeff». Там встречают меня без внимания, И дибят как наркота последнего. Как говно берут терку истрепану, И швыряют мне взад, озверев! Но нахально блуждая по каличным, Непременно увижу, как девушка, Практиканточка, мне незнакомая, Вдруг напишет: 16 на 2. Пробивая фанеру асковую, И забрав две столь нужные баночки, Я в мечтах устремляюсь к товарищам, И кружится моя голова. – Эй, Шантор Червиц! Пока Шантор Червиц испытывал муки творчества, Семарь-Здрахарь вылез из ванной и теперь стоял в дверях комнаты, где творил Шантор Червиц. – Чего? – Я в комнатке потусю. – Сообщает Семарь-Здрахарь и испаряется из проема. А Шантору Червицу-то что? Пусть тусует. Главное, чтоб с мысли не сбивал: …И на хазе, ништячной, но паленой, |