Книга Суд и ошибка, страница 58 – Энтони Беркли

— С Большим жюри? О да, думаю, да. Присяжные вряд ли откажутся рассматривать это дело. Вся страна с нетерпением ждет этого процесса. Если его отменить, чего доброго, революция грянет!

— О, если бы у нас был браслет! — простонал мистер Фуллер, запустив обе пятерни в свою гриву.

— Кажется, на этот счет у меня появилась одна мыслишка, — скромно подал голос мистер Читтервик, сидевший по другую сторону от постели.

Мистер Фуллер подскочил на своем стуле с таким пылом, что мистер Читтервик даже отпрянул, словно опасаясь, что молодой человек схватит его в объятия.

5

Да был ли он, этот браслет?

Этот вопрос, казалось угнетенному сознанием своей вины мистеру Тодхантеру, с самого начала маячил в уме каждого. Не то чтобы ему было в чем винить себя, — нет, он-то прекрасно знал, что браслет был на самом деле. Он просто не мог не терзать себя, поскольку полагал, что сомнения насчет браслета непременно должны были испытывать другие и испытывали, но по доброте своей никогда не высказывали вслух.

Вот и в голосе мистера Читтервика не звучало ни малейшего намека ни на какие сомнения, но они все же мерещились чересчур чувствительному мистеру Тодхантеру, когда мистер Читтервик принялся излагать суть своей идеи.

— Как вам известно, — начал он, — мы уже перебрали все возможности, и я убежден: никто из тех, кого мы опрашивали, не имеет отношения к пропаже браслета. Это касается и превосходных горничных нашего друга. Но несколько дней назад я столкнулся с Эди на лестнице и заметил, что она заплакана. Более того, она продолжает плакать и посейчас. — Мистер Читтервик умолк и лучезарно улыбнулся присутствующим.

— Ну и что? — нетерпеливо спросил сэр Эрнест.

— О, прошу прощения! Понимаете, мне вдруг стало ясно, отчего она плачет! — И мистер Читтервик засиял снова.

— И отчего же? — вопросил сэр Эрнест.

— Ну, точно сказать не могу…

— Так о чем мы сейчас говорим, черт побери?

— Это была просто догадка, понимаете? — смутившись, кинулся объяснять мистер Читтервик. — Помните расхожее выражение, которое употребляют, когда с мужчиной случается что-то из ряда вон? «Cherchez la femme»? Вот мне и пришло в голову… если плачет девушка, вполне уместно сказать: «Cherchez l’homme»! То есть «ищите мужчину»!

— Да понимаю я по-французски, — заметил ему сэр Эрнест.

— О, прошу прощения! Это я из-за своего выговора, — порозовел мистер Читтервик. — Я опасался, что вы… Опасался, что я… что выговор мой не вполне соответствует тому, к которому вы привыкли…

— Так что там насчет «homme»? — перебил сэр Эрнест.

— Ну, имеется вероятность, — робея, пояснил мистер Читтервик, — что если такой homme… то есть мужчина существует и ведет себя так, что Эди часто плачет (если принять, что плачет она именно из-за мужчины), то тогда… — тут мистер Читтервик совсем сник под саркастическим взглядом сэра Эрнеста, — в общем, не исключено, что этот мужчина ведет себя не очень порядочно, а отсюда следует…

Если сэр Эрнест соображал туго, то мистер Фуллер ловил прямо-таки на лету. Он вскочил на ноги и хлопнул мистера Читтервика по плечу со всем возможным энтузиазмом.

— А что, надо попробовать! — воскликнул он. — Ей-богу, надо!

— Что попробовать? — осведомился сэр Эрнест.

Без промедления нажав на звонок, мистер Фуллер объяснил что, причем выражался в основном односложно.

— Подумаешь! — фыркнул сэр Эрнест, явно досадуя на свою недогадливость и соответственно на догадливость мистера Читтервика. — Девушки плачут не только из-за мужчин, верно?

— Право, не знаю, — смутился мистер Читтервик: он и в самом деле не знал.

— Можно, я сам с ней поговорю? — спросил мистер Фуллер, когда на лестнице послышались тяжелые шаги экономки. Не успели ему ответить, как миссис Гринхилл вошла, и, взяв дело в свои руки, он обратился к ней почти отеческим тоном: — Присядьте, миссис Гринхилл. Мы хотим задать вам еще несколько вопросов, хотя я думаю, вы от них, наверное, уже устали.

— Всячески готова помочь, сэр, в такое-то нелегкое время, — хмуро отозвалась миссис Гринхилл.

— Уверен, уверен в этом. Но на этот раз — ничего серьезного. Просто поговорим об Эди и ее молодом человеке. Как его… вечно я забываю его имя…

— Алфи, сэр. Алфи Брюэр.

— Ах да, Алфи Брюэр! Ну разумеется! Кажется, они подумывают пожениться?

— Эди-то подумывает, да, сэр, — мрачно кивнула миссис Гринхилл. — А вот Алфи… Один Бог знает, о чем он думает… хотя есть у меня кое-какие соображения на этот счет.

Мистер Фуллер энергично покивал:

— Именно. Точно. Как раз об этом я и хотел поговорить с вами — от имени мистера Тодхантера, разумеется. Видите ли, он очень беспокоится за Эди, а вы ведь знаете, как вредно ему волноваться. Но как же не волноваться, когда он слышит от нас, что бедная девушка постоянно в слезах!

— Эди не следует плакать в рабочее время, — с осуждением уронила миссис Гринхилл.

— Ну, девичьи слезы такое дело! Да, так вот Алфи… он ведь, кажется, из тех, от кого следует ждать беды?

— В беду он покуда не попадал, — с некоторым сомнением отозвалась миссис Гринхилл. Даже мистер Тодхантер понял, о какой беде идет речь — о неладах с законом.

— Да, но кто знает, что будет дальше? Такой парень, как он, легко может сбиться с пути! Особенно если живет в таком районе, верно?

— Я вечно твержу Эди, что зря это она разменивается, встречаясь с парнем со Смитсон-стрит, — кивнула миссис Гринхилл.

— Вот именно. А его родители, они…

— О, Алфи живет не с родителями, сэр. Они оба умерли. Он снимает комнату у семейства по фамилии Сдатч.

— Весьма уместное имя, — улыбнулся мистер Фуллер. — Да. Ну так и часто Алфи бывал здесь, когда мистер Тодхантер путешествовал за границей?

— Нет, сэр, ни в коем случае, сэр! Я его не одобряю и сразу сказала, что не позволю ему бывать здесь! Если Эди угодно ронять себя, встречаясь с субъектом такого рода, — что ж, пусть встречается где угодно, но не под крышей дома, за который я отвечаю… — Тут миссис Гринхилл вдруг широко раскрыла глаза. — А, так это из-за браслета, сэр!

— Верно, — кивнул мистер Фуллер, — из-за браслета.

— Нет, сэр, не думаю, что Алфи пошел на это. По крайней мере я на это надеюсь, ради Эди. Но мне известно, что как раз тогда у него было туго с деньгами. Эди одолжила ему все свои сбережения. Одолжила! Да с таким же успехом она могла бросить их в реку! Я ей так и сказала. И все-таки я надеюсь, что такой дурости Алфи не сделал. А Эди пусть будет урок, это уж точно. Как говорится, чем раньше, тем лучше.

— Значит, насколько вам известно, миссис Гринхилл, — перейдя на более официальный тон, подвел черту мистер Фуллер, — этот человек никогда не бывал в доме?