Книга Боцман. Спасите наши души!, страница 19 – Сергей Зверев

— Они не могут знать, кто вы такие, — поспешил заверить Сабах. — Тут что-то другое.

Джип, идущий навстречу, затормозил, развернулся в узком месте и перекрыл дорогу. Сабах доехал до него и вынужденно затормозил. Нагонявшая микроавтобус машина чуть не ткнулась бампером в зад «Скорой помощи». Из джипа выскочил моложавый мужчина с повязкой на голове. То, что он был вооружен лишь пистолетом, говорило о его статусе командира. Да и держался он, как должен держаться начальник.

Он рванул на себя дверцу микроавтобуса, вперился взглядом в Сабаха.

— Поедете за нами, — приказным тоном сообщил он.

— Не могу, — довольно спокойно ответил Диб, хоть руки его слегка подрагивали. — Мы за больным едем. Его на операцию срочно везти надо. И вообще, кто вы такие?

— Адан Сенхариб. Вы должны были слышать обо мне.

Сабах кивнул, давая понять, что знает, о ком идет речь. Сенхариб являлся одним из командиров повстанческих отрядов, контролирующих эту местность.

— Вы вместе с другими полевыми командирами тоже подписывали конвенцию о свободном доступе в населенные пункты представителей плавучего госпиталя и подтверждали свою готовность содействовать им. И это вы называете содействием? — вспылил Сабах.

Сенхариб выхватил пистолет и ткнул им флотского медика в голову.

— Вы поедете за нами. У нас тяжелораненый, ему срочно нужна помощь. Я ясно выражаюсь?

— Но… — только и успел сказать Сабах, как осекся, встретившись взглядом с полевым командиром. — Хорошо, едем, — согласился он.

Адан Сенхариб запрыгнул в джип. Пыль и камни полетели из-под колес. Сабах обычно жалел медицинский микроавтобус, но тут ему пришлось туго. Скорость перемещения выбирал не он, а водитель идущей сзади машины, она буквально подталкивала его, заставляла «шевелиться». Вдобавок с задней платформы грузовика в спину грозно смотрел ствол крупнокалиберного пулемета.

— Мы потеряем время. Нас ждет наш товарищ, — напомнила Катя.

— А что я могу сделать? — огрызнулся Сабах, его то и дело подбрасывало вверх, и он ударялся головой о потолок.

— Куда мы хоть едем? Надолго? — не унималась Сабурова.

— Я-то откуда знаю? Мне сказали то же, что и вам.

— Вы ответили, что знаете этого полевого командира. Что он за человек?

— Все они одинаковые.

Николай Зиганиди смотрел в окно, уцепившись руками за край носилок. Машину нещадно трясло, и удержаться на месте было сложно. В контейнерах звякало, стучало. Трубка кислородной маски сорвалась с потолка, и маска теперь болталась, задевая за головы. Но повстанцы спешили.

— К морю едем, — определил Николай и оказался прав.

Вскоре впереди между горных отрогов блеснула ультрамариновая полоска. Машины пошли на подъем. Моторы ревели. Водитель заднего автомобиля нетерпеливо сигналил, подгоняя Сабаха, не слишком уверенно справляющегося с управлением на горной дороге. Когда дорога пошла на спуск, то стало понятно, что навыков Диба недостаточно, того и смотри сорвешься в пропасть.

— Пустите меня за руль. Я еще жить хочу, — Катя протиснулась к сиденью водителя.

Сабах, как любой восточный мужчина, с подозрением относился к женщинам, когда речь шла о владении техникой и оружием.

— Я справлюсь, — подтвердила Катя.

Диб все еще боялся выпустить из рук руль и передать его Сабуровой. Та сама завладела баранкой, а затем ловко перехватила и педали, нырнув на водительское место. Пристыженный Сабах перебрался на носилки к Николаю. Теперь уже Катя подгоняла идущий перед микроавтобусом джип.

— Коля, смотри, — Катя указала на море, в котором с высоты четко просматривались плававшие в волнах остатки катера. — Кажется, что-то взорвалось.

— Похоже, — согласился Зиганиди. — Может, из-за этого крушения нас и дернули сюда.

После двух поворотов обозначилась и конечная цель поездки — надежно огороженная у самого берега моря вилла. С виду она казалась мирной. Черепичная крыша, выбеленные стены, цоколь, сложенный из дикого камня, деревянные ставни-жалюзи придавали ей милый, типично средиземноморский колорит.

Машины остановились перед запертыми воротами. Адан Сенхариб сперва дал долгий гудок, а затем, не выдержав, выбежал из машины и принялся стучать кулаками в опущенные роллеты.

— Это мы приехали! Вы нам звонили! Открывайте! Каждая минута на счету! — кричал он.

Наконец загудел привод, и роллеты пошли вверх. Адан не стал дожидаться, когда они поднимутся до конца и, чиркнув по ним люком, въехал во двор. На крыльце дома уже стояла взволнованная Мария, она куталась в халат и с подозрением смотрела на оборванцев-боевиков, среди которых лишь Адан мог претендовать на некую элегантность.

— Где он? — бросился к женщине полевой командир.

— Наверху, на террасе, — махнула она рукой.

— Берите свой инструмент и за мной! — крикнул Сенхариб Сабаху.

— У меня же не трейлер-операционная, — попытался возразить Диб, но ему вновь пришлось встретиться с недобрым взглядом Адана. — Прихватите все, что у нас есть, — шепнул он Кате с Николаем, — и постарайтесь сыграть свои роли убедительно, вы санитары-волонтеры, прошедшие медицинские курсы.

— Не беспокойтесь, — шепнула Катя. — Медицинская подготовка у нас на уровне. Все будет в порядке. Вот только времени жалко.

— А что с этим поделаешь? Я тоже здесь не по своей воле.

Катя с Зиганиди складывали на носилки все, что только можно было взять в машине из медицинского оборудования, затем подхватили их и понесли в дом.

Раненый адмирал лежал на террасе. Грудь его неровно вздымалась. Раны закрывали скомканные окровавленные полотенца. Диб склонился над адмиралом, проверил пульс, заглянул в глаз, приподняв веко. Сбросил полотенца, стал осматривать раны.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Сенхариб.

— Его нужно в реанимацию, — поднял голову Сабах. — Доставим на борт плавучего госпиталя. Там есть все необходимое. Операционная, аппарат искусственной вентиляции легких, персонал, инструментарий…

— На борт плавучего госпиталя? — оскалил зубы полевой командир. — Чтобы ты его потом оттуда в Дамаск отправил? Только не говори мне, что ты не узнал адмирала. Будешь оперировать здесь. Спасешь — получишь много денег. Нет — пристрелю вместе с твоими людьми. Ясно?

— Но тут нельзя оперировать. Здесь нет условий, — взмолился Сабах. — Я давно не практиковал. Это безумие.

— Война всегда безумие, — рявкнул Адан. — Будешь делать то, что я тебе скажу, если жить, конечно, хочешь. А я по глазам вижу, смерти ты боишься.

Сабах сдался, вытащенный из кобуры пистолет был убедительным аргументом, к тому же у Адана были глаза человека, способного убивать без лишних колебаний.

— Хорошо, несите его в дом.