Онлайн книга «Ассенизаторы. Возмездие»
|
— Да, Марина Владимировна, знаком, — кивнул я. — Я рада, что мне не придется вас подозревать, — несколько смущенно, как бы извиняясь улыбнулась она. — Мне лично не хотелось бы этого. Не поймите меня превратно… Митрофанов, кстати, уверен, что преступление в отношении вашей семьи было совершено с ведома Хлопунова. Вот я и боялась, что вы это поняли и таким образом решили отомстить. Даже не зная лично вас, мне бы не хотелось, чтобы это было правдой. Тем более что в этом случае столько бы вопросов возникло дополнительно. Более опытные коллеги — это Леонид Иванович? Поблагодарить бы тебя, козел, прямым в печень! Ну, Митрофанов! Тоже хорош. Следил, выходит? Интересно! — Давайте, Георгий Александрович, я вам пропуск отмечу, чтобы на выходе не остановили. Извините, пожалуйста, мне еще работать надо. Да и времени у вас столько отняла. — Мне пропуск не выписывали, Марина Владимировна! Я же по удостоверению прошел! А ради вас мне никакого времени не жалко, — улыбнулся довольно глупо. — Извините меня за все! Но все же… я смогу вас еще хотя бы раз увидеть? — Давайте созвонимся… Ой! Я же вам опять телефон не дала… Память девичья, — вновь смущенно улыбнулась она. — Пожалуйста! — протянула мне исписанный почти каллиграфическим почерком небольшой листочек бумаги. — Этот рабочий, а этот домашний. Звоните, я буду ждать! — Обязательно позвоню!.. А вы снова собираетесь задержаться на работе? К сожалению, я сегодня на службе, но ради вас, Марина Владимировна, обязательно что-нибудь придумаю. Позвоните, — записал на другой протянутой мне бумажке телефон дежурной части, — спросите меня. Не могу допустить, чтобы вы ходили ночью одна пешком. Не хочу, чтобы меня не оказалось рядом в нужный момент. Не прощу себе, если еще и с вами что-нибудь случится. Домашний телефон вы и так знаете. — Спасибо за заботу, Георгий Александрович. Но сегодня я задерживаться точно не собираюсь. В шесть — домой. До свидания! — До свидания, Марина… Владимировна, — улыбнулся я, и она в ответ тоже подарила мне улыбку. Бодро распахнул дверь, чуть не снеся Леонида Ивановича. Так и есть! Подслушивал, сволочь, хоть и делаешь вид, что только что подошел! Ну и хрен с тобой! — Всего доброго! — попрощался с ним. Он только кивнул в ответ. Не желаешь говорить? Не очень-то и хотелось. — Ну ты чего так долго? — поинтересовался Димон. — Я уже высматривать начал, не появится ли на горизонте автозак. — Типун тебе на язык, Пуля! Скажешь тоже… Поехали! Чего стоим? — Как скажешь… — ответил Димка, трогаясь с места. — О чем хоть спрашивали? — Дела по убийству Наташи с Игорьком и Бурята соединили. Подосен там, как оказалось, накосячил до хрена, да еще и материалы сфальсифицировал. — Тебя подосеновские косяки удивляют? — перебил друг. — А с чего это их соединили? Чего там общего? — И моих, и Бурята из одних и тех же автоматов положили, вот чего общего! А стволы-то где были? Правильно, в «бэхе», которую, между прочим, угнали из моего гаража. А самое интересное, что митрофановские хлопцы, как оказалось, меня пасли. Так что он подтвердил мое алиби на время расстрела Бурята. Вот такие пироги с котятами! Прикидываешь, как бы влетели? — Ни фига себе! — протянул Пуля. — Жизнь как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Куда едем-то? — Сначала в Центральный ОВД, а после него в «Папин мир» надо заскочить. — В «Папин мир»-то зачем? — Коньяк Удалому купить — отблагодарить за ценный совет. * * * — Разрешите, товарищ полковник? — постучав, открыл дверь кабинета командира. — Входи, Георгий! Что хотел? — Это вам! — извлек из пакета бутылку «Арарата». — С какой такой радости? — За ценное указание по поводу медалей. Вы все знали? — Что знал? — Ну-у… — замялся я. — Насчет следователя? — Считай, догадался. Вообще-то холку бы тебе следовало намылить! — За что, Сергей Терентьевич? — Почему о том, что ты кого-то покалечил, я узнаю из сводки, а не от тебя? — Виноват, товарищ полковник! Исправлюсь. Разрешите идти? — Иди… Э-э, куда?! Коньяк-то оставь! В кофе добавлять буду, да тебя вспоминать добрым словом… Стой! — я обернулся. — Что, понравилась следачка? — А как вы догадались? — На рожу свою в зеркало посмотри! С допроса с таким лицом не приходят. — Не то слово, Сергей Терентьевич! — и вдруг выпалил, как в омут трезвым ухнул, сам не зная зачем: — Я ее люблю! — Ну и не теряйся! Хорошая девчонка. Я с ее отцом знаком — мировой мужик! Иди! — Есть! Вот черт! Земля — она точно не в форме чемодана. Это ж надо, Удалой знает Марину! Не областной центр, а большая деревня! Сравнив номер домашнего телефона Марины с тем, что написал Руслан, убедился, что они совпадают. Замечательно! Пообедав, вышли во двор покурить. От полноты чувств обнял Руслана: — Спасибо, братишка! — Эй! Ты ничего не перепутал? Я вроде на девушку не похож. Ты чего? — Марину ты правильно вычислил. В областной прокуратуре работает следователем. — То-то ты цвел и пах, когда с допроса вышел! — подколол меня Димка. — Она, что ли, допрашивала? — В точку, Димон!.. Серый! — дернул я за рукав Гнома. — Отпустишь меня около шести сегодня в счет ужина на часик? Вот так надо! — провел по горлу ребром ладони. — Это еще на хрена? — удивился Сергей. — Да там с Мариной в кабинете пассажир «левый» сидит. По ходу конкурент. Клеиться вроде бы к ней пытается. Смазливый, сволочь! Бабы на таких западают не по-детски. Смотрел на меня сегодня, как на врага народа. Не морду же ему бить? Мы люди цивилизованные. Хочу цветы купить, да подкатить к концу рабочего дня, встретить. — Думаешь, стоит прямо так вот? — засомневался Гном. — Еще как стоит, — неожиданно встал на мою сторону Руслан. — Уведут девчонку — Мокрый сдохнет с тоски. Или разнесет эту халабуду на кирпичики. Он может! Реально парень влюбился. Войди в положение, Серега! — Уговорили, черти языкастые. Только смотри, Жора, без залетов! — Когда я тебя подводил? — пожал руку Сергею. — Спасибо, брат! — Ты кроме цветов-то еще конфет коробку купи, — напутствовал Рус. — Девчата сладкое любят. Вино бы еще хорошее… Но тебе сегодня нельзя. Да и где им угощать? Не в машине же? А домой она тебя пока вроде не приглашала… Или я чего-то не знаю? — Не приглашала, — вздохнул я. — Ничего, скоро будет повод! — с оптимизмом произнес опер. — Повод? — чувствую — тупею. |