Онлайн книга «Сирийский патруль»
|
— А как попал в лагерь на границе? Вас привезли из инджирликской «учебки» прямиком в Килис Кэмп [28] ? — Эммм… — Козак замялся. — Не знаю, как называется тот населенный пункт, куда нас привезли. Только помню гарнизонную тюрьму — меня законопатили в камеру. — За что тебя «закрыли»? — Не захотел быть пушечным мясом… Ну, и проговорился об этом. — То есть не захотел воевать наемником на стороне «крыс»? — спросил «старший». — Я правильно тебя понял, Иван? — Да, именно так, — нехотя сказал Козак. — Я этих «духов»… на дух не переношу. — Неплохой выдал каламбур, — усмехнулся Саныч. — Ладно, с твоей биографией более-менее понятно. Поэтому двигаем дальше. — Он покосился на «Николая», словно спрашивая, нет ли у того возражений. — Что ты можешь сказать про ту молодку, которую «митовцы» везли вместе с тобой? — Да, про телку надо порасспросить, — оживился Антон. — Наши сирийские кореша уже шушукаются, что мы ее себе присвоили! И что с ними этой добычей никто делиться не будет… — «Наташа»… вона и есть «наташа» [29] ! — Сказав это, «Николай» презрительно сплюнул. — Курва… Наверно, в «кампе» турецких инструкторов обхаживала. — А ты что скажешь, Иван? — старший хитро посмотрел на Козака. — Ты же с ней больше всех нас времени провел. — Я ее совсем мало знаю, — после небольшой паузы сказал Иван (и, в сущности, не соврал). — Она говорит, что не проститутка, что ее реально так зовут. — Все так говорят, — ухмыльнулся Антон. — А она ничего… симпатичная. Только прикид ей надо поменять, а то выглядит, как шармута [30] . — Курва… — вновь процедил «Николай». — Скольких вона через себя пропустила?! Та ще, майбуть, лобковые вши у ней! — А мне по херу, — продолжая скалить белые зубы, сказал Антон. — Я нормальной телки уже месяц не видел. А эти местные «биби»… страшны, как чума. И, опять же, кондом на что? — Антон, сбавь обороты, — сухо произнес старший. — Не уподобляйся зверью, с которым мы тут имеем дело. — Да ладно, командир, — тот пожал плечами. — Я пошутил. Старший вновь посмотрел на Козака. — А как она, эта Наташа или как там ее, попала в лагерь оппов на границе, откуда вас везли «митовцы»? — Вот этого я не знаю, Саныч. — Что она еще рассказывала о себе? — Говорит, что приехала в Турцию по «горящей» турпутевке. — Город не называла? — Нет. Но я и не спрашивал. — Давно приехала? — Да вроде бы несколько дней назад. — И что случилось? — Говорит, что познакомилась с каким-то местным парнем… — А! — ухмыльнулся Антон. — Приехала, наверное, оттянуться по полной? Думала потрахаться с местными жеребцами?! — Не знаю. Говорит, что ей что-то подсыпали. Очнулась в каком-то загородном доме. — Не удержавшись, Иван добавил от оговоренной предварительно с Джейн версии уже от себя. — В каком-то собачьем питомнике… — Симпатичных и одиноких молодых телок в Турции частенько воруют, — задумчиво произнес старший. — Могли спецом «киднепнуть», чтобы перепродать сутенерам. Потом подсаживают на иглу… Он не успел закончить: снаружи через открытую дверь донеслись чьи-то возмущенные голоса. Поднялся шум, гам; зазвучали выкрики на русском и арабском… А следом — лопнул выстрел! Все трое разом вскочили на ноги! Антон и Николай, подхватив «калаши», развернулись к двери и взяли проем под прицел. Старший сдернул с плеча трофейный ХК и стал смещаться в сторону полуоткрытой половинки ворот… Козак тоже поднялся с ящика. Оружия у него при себе нет, желания подставлять голову под пули тоже не было никакого. Так что он принял чисто прагматичное решение: попятился к той части сарая, где можно было в случае заварухи укрыться за мешками с цементом. — А ну прекратите! — крикнул Саныч кому-то, кого Козак мог разглядеть со своего места. — Что за хрень?! Лопнул еще один выстрел! И еще два или три! — Прекратите… бараны!! — проорал в проем Саныч. — Толстый! И ты, Марат!! Уберите стволы!!! Старший, чуть высунувшись в проем, — его страховал Антон — что-то крикнул по-арабски, выказав недурственное знание шави , местного северосирийского диалекта. В ответ послышались недовольные голоса… — Брат Салех! — крикнул старший. — Ты где? Снаружи послышался гортанный мужской говор. Саныч выбрался из сарая; следом за ним, забросив автомат за спину, но расстегнув поясную кобуру, вышел Антон, а потом и бритоголовый… Козак, предположив, что непосредственной угрозы жизни нет, выбрался из своего временного укрытия и переместился к приоткрытым воротам. Судя по доносившимся репликам, по кругу участников, по рассерженным лицам некоторых, возникла какая-то ссора. Что-то не поделили между собой те двое «русскоговорящих», что возились возле пикапа с тяжелым пулеметом в корме, и кто-то из местных… Особенно вызывающе вел себя смуглый вертлявый парень в «арафатке», перепоясанный ремнем с подсумками — этот размахивал пистолетом; при этом он что-то выкрикивал, пинал ногой в борт пикапа, выпучивая глаза и брызгая от бешенства слюной. Насколько мог судить Иван по звучащим репликам, спор вышел именно из-за этого пикапа. Парень все время обращался к «брату Салеху», очевидно, командиру арабоязычной части отряда, призывая то его, то Всевышнего в свидетели… — Отдайте им эту тачку! — распорядился старший, адресуясь к тем двум, кто сцепились с местными. — Они вчера ее пригнали… пусть им и остается! — Мы ее только на один день хотели арендовать, — процедил рослый худощавый парень в разгрузке. — А этот баран подумал, что совсем ее забираем! — И сам колесо еще прострелил! — добавил другой. — О-от же дебил! Парень в «арафатке», то ли обидевшись за данное ему прозвище, то ли еще как-то по-своему истолковав прозвучавшие слова, скаля зубы, выстрелил в воздух!.. Козак увидел, как напряглись «русскоязычные». Из-за спины старшего выскользнул бритоголовый. |