Онлайн книга «Опрокинутый рейд»
|
— Да, да, — отвечал Калиновский. — Я с вами совершенно согласен. В отличие от Мамонтова, он чувствовал себя ошеломленным. Еще бы вчера он сказал: «Невозможно. Так города не берут. Азбука военной тактики не позволяет». И вот позволила… Мамонтов остановился в шаге от Калиновского, дружески улыбнулся ему, проговорил: — Сегодняшний день был занят текущими делами. Но завтрашний — заря нового русского государства. Для нас с вами новые заботы, конечно. Отдыхайте. Уже почти полночь. Как летит время! — До завтра, Константин Константинович, — сказал Калиновский. — До завтра, — Мамонтов доверительно тронул его за локоть. — Мы с вами счастливые люди, не так ли? — Ода! — И вот что еще. Ко мне обращаются командиры дивизий. И тех, чьи полки в городе, и других. Возможно, они будутобращаться и к вам. Просят: «Надо погулять казакам. Хотя бы денек. Это в старинных традициях». Я отказал. Во-первых, вообще даже мельчайшие эксцессы сейчас нежелательны, а при этом они, увы, неизбежны. На нас глядит вся Россия. Во-вторых, и тут самое главное. Если объявить город вне закона хотя бы на какое-то время, значит, на столько же отдалить создание в нем гражданской власти, чего делать не стоит ни в коем случае. И в-третьих, едва эта власть возникнет, она-то первым своим высокоторжественным актом и должна будет возблагодарить своих освободителей. Не мы с вами, а новая власть. Уже власть. Понимаете? Щедро, но в формах, которые она сама изберет, завоевывая этим умы и сердца сограждан… На пути к Тамбову мы себе некоторые вольности позволяли. Станции Терновая, Есипово. Сколько там было захвачено, сожжено! Но тогда мы шли походным порядком. Это оправдывало. А здесь уже начинаем творить государственную политику. Так и будем считать. • • Дверь за Калиновским закрылась. Мамонтов еще раз прошелся по комнате. Никакой усталости! А позади почти сутки в седле. Впрочем, понятно: вдруг да такое! Сколько болтовни было у него за спиной! «Авантюра! Беспочвенные мечтанья! Поход без цели и средств!» И он слышал. И выдержал. Поставил по-своему. И вот уже — в губернском городе! И какой губернии! В хлебном сердце России! Из-за портьеры выглянул личный адъютант: — К вам Игнатий Михайлович. Бросил, не оборачиваясь: — Да-да, пусть войдет. Начальника контрразведывательного отдела штаба корпуса полковника Родионова Мамонтов недолюбливал, был в общении с ним весьма сдержан. В самой неброской внешности этого полковника: пехотная форма, прямой пробор, русые коротко подстриженные усы, — чудился ему укор. Мол, мы, контрразведчики, во всем не такие, как прочие. По-особому скромны, непритязательны. Мамонтову виделся в этом некоторый вызов, заносчивость, в том числе и по отношению к нему лично. Но сегодня он приветствовал Родионова, широко разведя руки: — Наконец! — Простите, — сказал Родионов с явным смущением. — Час поздний. Но — дело. — Ну что вы! — подбодрил его Мамонтов. — Я вас ждал. И как там? Сколько? — Уже около четырех сотен. — И это для первого дня! Неплохо. — Однако не самых главных. — Но все же… Они говорили о расстрелянных советских и партийных работниках. — Прекрасно, Игнатий Михайлович. Хорошо бы не только нашими руками. Само население… — Это несомненно. Но таких случаев пока еще нет. Прежде должны осмелеть. Способствуем. Вопрос не дней-часов. — Ваша епархия. Не буду мешать. Заранее за все благодарен… Благодарен, — повторил Мамонтов, показывая этим, что считает разговор завершенным и Родионов может уйти. Тот, однако, продолжал стоять. Мамонтов обеспокоено взглянул на него: — Что еще у вас? — Есть одна новость. — Может, отложим на завтра? — Дело спешное. Прибыл курьер. Деликатное сообщение. Сегодня из Новочеркасска должен выехать некий господин Мануков. Намерен прибыть в местности, освобождаемые корпусом. — И кто он? — Именует себя представителем торговых кругов. — А на самом деле? — Так и на самом деле. Но это… Если коротко — Запад. — Британец? Француз? — Равновероятно то и другое. Есть уровни, на которых конкретность в таком вопросе уже не имеет значения. — Вот как? И притом — Мануков? — Ну… Что в наше время фамилия!.. Прекрасно говорит по-русски, неотличим от любого из русских по внешности. Тем более что Мануковы в Ростове фамилия известная. Хлеботорговцы. Для многих звучит привычно. — Так что же он? Выдает себя за одного из них? — Во всяком случае, родства своего не отрицает. — И что ему надо? Мне-то какое до него дело? — Его цель — инспекция. Теперь это модно. — И кого сей господин намерен инспектировать? — Его интересует обстановка в освобождаемых губерниях. — Любопытно… Как же он думает по этим губерниям ехать? — Строгое инкогнито. В компании донских купцов, намеренных экономически те местности осваивать. — Уже осваивать? — Такова заявленная ими цель. — И что знают об этой поездке в Новочеркасске? — Едут купцы, надо оказать содействие. Есть солидные рекомендации. Но и только. — А в ставке? — Там — ничего. Собственно, потому и инкогнито. И полагаю, не в наших расчетах его раскрывать. «Хотите, западные господа, объективности? Пожалуйста!» Мамонтов опустился в кресло. Как стремительно все происходит! Для Европы, Америки он уже в том ряду, что и Колчак, Деникин. «Александр Васильевич», «Антон Иванович» и тем более «Верховный правитель Российского государства», «Главнокомандующий вооруженными силами Юга России» он как-то не смог произнести даже мысленно, настолько далеко теперь они от него отстояли, или, вернее, настолько вровень с ними он уже видел себя. Выясняют, на кого именно из них троих делать ставку. Только так это инкогнито можно понять. Но и с какою же быстротой реагирует Запад! — Что требуется от меня? — спросил он. — Указание, чтобы командиры частей, в расположении которых окажутся эти господа, всячески им содействовали. — Да, но кто-то из надежных людей должен оберегать их и на всей прочей территории. — Это наша задача. — Кто еще в штабе корпуса знает либо может знать об истинной роли этого господина? — Вы, ваше превосходительство, начальник штаба и, простите, я. — Тайна, которая известна троим, уже не тайна, — снисходительно улыбнулся Мамонтов. — Не троим, а четверым, — поправил его Родионов. |