Книга Регистан где-то рядом, страница 108 – Александр Карелин

Словно специально для старшего лейтенанта боец снял шлемофон… Невский не поверил своим глазам, даже протер их – длинные каштановые волосы рассыпались по плечам. Женщина?!

Да, это была молодая женщина. Она достала зеркальце и осторожно стала расчесывать свои пряди, поминутно встряхивая головой. Но что она делает здесь, на войне, да еще во время боевого рейда?! Изумлению доктора не было предела.

Похоже, удивился не только Невский. Майор Тараборин тоже был поражен – он оглянулся, кивнул Александру на незнакомку, показал большой палец. Всякие неожиданности подбрасывает служба в Афганистане. Казалось бы, уже перестал удивляться. Но сейчас… Испытал настоящий шок.

Между тем динамик-усилитель снизу, из чрева БТР донес до доктора переговоры между отрядом обеспечения движения и старшим всей боевой группы:

– Подошел к вымоине. Выслал четверых саперов с собаками.

– Проверьте, как следует. Не спешите.

– Понял. Стоим. Без доклада саперов двигаться не будем.

– Впереди – мост.

– В каком состоянии?

– Внешне – исправен. Проверяем на наличие мин.

Несколько дней назад жители крупного кишлака обратились к властям, а их представители – к советскому командованию с просьбой о помощи. Оказалось, что душманы перекрыли канал, идущий от водохранилища в этот кишлак, который теперь оказался на голодном водном пайке. А для того, чтобы никто не смог проникнуть к плотине и открыть водовод, подступы к нему заминировали.

Было принято решение силами советских саперов разминировать дорогу и плотину. Учитывая, что подступы к водохранилищу прикрываются многочисленными засадами и огневыми точками, в район выполнения боевой задачи вышли несколько подразделений, включая третий батальон и танкистов из Газни. Впереди двигался отряд обеспечения движения. Он и задавал темп всей колонне.

Сейчас пульс жизни хорошо ощущается только по радио. Доносятся приглушенные горами автоматные очереди. Невский напрягся. Все ли живы?

– Огрызнулись и скрылись, – слышится в динамике. – Потерь нет.

Как все-таки нелепо и неправдоподобно в наши-то дни, когда после Великой Отечественной войны прошло тридцать восемь лет, слышать эти суровые слова: «Потерь нет». Невский облегченно вздохнул.

– До плотины меньше километра. По карте – восемьсот метров. Ликвидировали два завала. Мин пока нет, – следует очередной доклад.

Может, местные жители преувеличили опасность? Просто душманы распустили слух, что дорога, плотина и прилегающие к ней поля заминированы? Может, все обойдется и саперам не понадобится рисковать?

Следя за докладами по радио, Невский даже перестал наблюдать за молодой женщиной. Она закончила расчесывать волосы, вновь надела шлемофон, а потом скрылась внутри боевой машины. Колонна медленно двинулась дальше. Комбат Сан Саныч, а за ним и Александр, скрылись внутри своих бронетранспортеров.

2

Проехали не долго. Снова остановка. Надоело сидеть на месте. Невский вылез из бронетранспортера, спрыгнул на землю. Подошел к БТР комбата под № 302. Сан Саныч тоже прогуливался, разминал ноги, энергично отряхивал руками свою трофейную камуфлированную форму. Закурили.

– Видал, док, красотку? Что она здесь делает, ума не приложу. Я бы таких дома держал, да любовался ежедневно. Как ее муж на войну отпустил?!

– Может, она и не замужем. Всякое бывает. У нас в бригаде ее не видел, значит, из «гостей».

– Это точно. Здесь же с нами подразделения из Газни. Эх, доктор, скинуть бы годков так «дцать», я бы за ней «приударил».

– Да ладно вам, Сан Саныч, ведь нет еще сорока, какие ваши годы.

– Ты забыл, что здесь идет «день за три», так что я за Афган поднабрал годков, считай, по этой арифметике и приблизился к отметке в сорок пять. Теперь положено себя солидно держать. Как говорится, перебирать женщин хорошо лишь в молодости. А у настоящего мужчины должна быть только одна жена. С тем и живу. А жену свою люблю, она меня ждет не дождется. Скоро уже мне возвращаться. Так хочется обнять ее и своих дочек ненаглядных. У тебя есть дети?

– Да, дочь. Четыре года.

– Ну, тогда ты меня поймешь. Девчонки – это ведь тонкая душевная организация. Скучаю по ним.

Из БМП-2 вылез солдат и заспешил по своим делам.

– Слышь, боец! А кто эта женщина, что в вашей «бээмпэшке» прячется? Часом, не вражеский шпион? – Майор Тараборин волевым движением руки остановил солдата.

Тот козырнул и широко улыбнулся:

– Никак нет. Это же наш фельдшер танкового батальона. Прапорщик Мороз Лариса.

– Вот я и вижу, что ты прямо какой-то «примороженный», – комбат даже переступил с ноги на ногу от нетерпения. – Давай дальше выкладывай. Все, что знаешь, чай, перед майором Советской армии ответ держишь.

– Извините, товарищ майор. Я особо ничего и не ведаю. Сам с ней в первый раз еду вместе. Вроде, говорят, не замужем. Сынок десятилетний в Союзе остался, с ее матерью живет на Урале. Деревенька со смешным названием, не запомнил я только какая. Да, по весне было в полку награждение, так товарищу прапорщику вручили медаль «За отвагу». А годов, сколько ей, не знаю точно. Пацаны говорят, что старая она. Извините, товарищ майор, до ветра мне надо. Мочи нету больше терпеть.

– Ладно, беги уже, – майор засмеялся. – А то в штаны наделаешь.

Паренек кивнул и скрылся за ближайшим валуном на краю дороги.

– Вот, значит, как! Слыхал, док? Медичка, да еще с медалью. И красивая. Куда наши мужики в погонах смотрят. Правда, солдатик ее старой назвал. Но не сто же ей лет?! А на вид я бы ей не более двадцати дал. Впрочем, надо при случае поближе рассмотреть. Ладно, по машинам. Вроде, трогаемся опять.

Они поспешно заняли свои места. Колонна двинулась дальше.

– Дайте волю Мирте, – прозвучала по радио необычная фраза.

Впрочем, Невский сразу понял, о чем идет речь. Это означало, что надо пустить на дорогу собак. Специально натренированные, они могут обнаружить и те мины, которые миноискатель не воспринимает.

Доктору уже приходилось в прежних рейдах наблюдать работу саперов и их верных друзей. А с этим подразделением общался не далее, как вчера: пришлось оказывать помощь одному солдату. Пуля, выпущенная из винтовки, была на излете, поэтому застряла в плече. Удалось легко извлечь ее буквально «за хвост». Обработал, перевязал рану, ввел обезболивающее и антибиотик. Все будет нормально. Несмотря на протесты раненого, его эвакуировали на вертолете. Пусть теперь отдохнет в медроте на белых простынях (мечта многих, уставших от войны солдат).

Задержался Невский в этом подразделении подольше. Познакомился с офицерами и солдатами-саперами. И, конечно, познакомился с тремя собаками. Впрочем, все они показались ему «на одно лицо» – восточноевропейские овчарки.