Книга Регистан где-то рядом, страница 49 – Александр Карелин

Офицеры заговорили одновременно. Каждый написал по дюжине рапортов, кое-кто даже благоразумно принес с собой копии.

Полковник стукнул кулаком по столу, заставив всех замолчать.

– Почему не используете таблетки для обеззараживания воды в полевых условиях? Они называются… – Он надолго замолчал, силясь вспомнить мудреное название. Лицо его приобрело крайне озадаченное выражение. Не найдя в уголках своей куцей памяти ничего похожего, он обратился к своему земляку за помощью. Тот чрезвычайно растерялся, долго хлопал ресницами узких глаз. Наконец, сообразив, выхватил из кармана записную книжку, долго ее перелистывал. Пауза затягивалась, офицеры-медики с усмешкой наблюдали за своими начальниками. Никто не спешил прийти на помощь.

– Нашел, – радостно доложил Каримов. – Пан-то-цит называется, – он старательно прочитал название по слогам.

– Вот я и говорю, почему не используете пантоцит? Не было бы никаких заболеваний, сами виноваты – с победным видом полковник обвел взглядом собравшихся. «Моя взяла» – читалось на толстом лице.

– Разрешите? – поднялся врач 3-го батальона Толя Порохневич. Он провел со своими солдатами в тяжелейших условиях около двух месяцев, их батальон выполнял боевую задачу в пустыне, жили в палатках, экономили воду. На его почерневшем от загара лице выделялись голубые глаза, спокойно смотревшие на «заморского гостя». Лейтенант попытался разгладить огромные усы соломенного цвета, но без успеха – каждый волосок торчал отдельно, не желая укладываться с соседним; большая шапка светлых волос, куцая бороденка завершала его портрет. Казалось, он держит во рту лохматую рукавичку. Невскому он напомнил доброго «дядюшку АУ» из детского мультфильма, только высокого, крепко сложенного.

Полковник поморщился, но все же разрешил говорить.

– Пантоцит совершенно не помогает в условиях Афгана. Эти таблетки, как написано в инструкции, надо применять по одной на флягу, через полчаса воду можно пить. Но здесь вода из любого арыка содержит массу примесей, поэтому, чтобы полностью раствориться, требуется от одного до полутора часов, пробовали по две, даже три таблетки на флягу. Но результат тот же. В итоге солдаты так и пьют не обеззараженную воду, – закончил говорить врач батальона.

– Ну, так пусть ждут эти полтора часа. Делов-то. – Сморозил явную глупость полковник. Наверно, он никогда не был в пустыне. – Это придумали умные люди, не тебе, лейтенант, об этом судить. Продолжайте выдавать всем пантоцит. – Ему явно понравилось это название, он «смаковал» его, «пробовал» на вкус.

– Я читал в «Военно-медицинском журнале» о новом препарате для таких условий, называется «аквасепт». Растворяется таблетка за минуту. Можно предоставить его из Ташкента? – спокойно продолжал Анатолий.

– Не знаю я никакого нового препарата, – грубо оборвал проверяющий. – Пользуйтесь тем, что мы вам даем. Садись, умник. Журналы он, видите ли, читает. Делать тебе, значит, нечего. Мне вот некогда читать! – долго не мог успокоиться полковник.

Офицерам стало уже понятно, что ничего хорошего не дождаться от такого совещания. Начали откровенно скучать. Тогда поднялся командир медицинской роты, майор Семенчук.

4

Высокий, крепкого телосложения, с правильными тонкими чертами лица, с умными серыми глазами, скрывающимися сейчас за стеклами массивных очков в роговой оправе, он выглядел моложе своего возраста. Много лет Михаил Михайлович («Мих-Мих» звали его между собой офицеры-медики, или просто «ММ») поработал военным терапевтом, имел богатейший лечебный опыт, но затем перешел на командирскую должность (никто в медроте толком не знал причин этого). Командиром он был знающим, с первых дней пребывания в должности, снискал любовь и уважение подчиненных. Он был «горой» за своих медиков, все врачи батальонов тоже его уважали. О таких руководителях говорят: «За ним, как за каменной стеной». Никогда не вмешивался в работу лечебных отделений, не кичился своими знаниями, а когда случалась «запарка», спокойно подключался к работе терапевта, надев белый халат.

Еще Мих-Мих очень любил читать книги, чрезвычайно много знал, был приятным собеседником. Дома, в небольшом городке под Киевом, где у него остались жена и дочь-невеста на выданье, его дожидалась большая библиотека. Майор и здесь, в «Военторге», покупал их пачками. Семенчук любил приводить цитаты любимых писателей, иногда ошарашивая своих офицеров. Именно он, командир, красиво крупно написал плакатным пером на листе ватмана высказывание английского путешественника Фиррье: «Иностранец, которому случится попасть в Афганистан, будет под особым покровительством неба, если он выйдет оттуда здоровым, невредимым, с головой на плечах». Уже несколько месяцев этот плакат висел здесь, в ординаторской. Прибывающие гости читали, хмыкали, кое-кто даже переписывал себе. Сейчас плакатик белел в сгущающихся сумерках над головой полковника.

Наконец, большой страстью Михал Михалыча были анекдоты. Он знал их великое множество, коллекционировал, записывая в тетради, коих огромное число привез с собой из Союза, жена даже в письмах присылала ему новинки. Почти ежедневно командир рассказывал своим подчиненным наиболее смешные, поднимая боевой дух. А в знак поощрения Семенчук давал офицерам читать свои тетради с коллекцией. Самой страшной угрозой было обещание: «Не дам больше читать свои анекдоты!» Невский невольно улыбнулся, взглянув на Семенчука и вспомнив последнюю новинку, рассказанную любимым начальником перед совещанием:

– Как живете крестьяне? – шутит Никита Сергеевич Хрущев. – Хорошо живем! – Шутят в ответ крестьяне.

Одернув куртку и прокашлявшись, Михаил Михайлович произнес:

– Если верблюд долго идет по жаре и не пьет, он пахнет очень плохо. – В ординаторской наступила мертвая тишина, стало слышно, как бьется в стекло муха, пытаясь выбраться на волю. – Если даже верблюд не может очень долго обходиться без воды, то почему вы считаете, товарищ полковник, что это под силу нашим солдатам? Невозможно ждать на жаре не только час, но и меньше. Я тоже знаю об аквасепте. Закажите этот препарат в Москве, пусть принесет пользу людям здесь, а не в столице. В качестве средства для борьбы с инфекциями я предлагаю проверенный веками опыт самих афганцев – пить отвар верблюжьей колючки: дезинфицирует, хорошо утоляет жажду, действует в качестве тонизирующего средства. Мы на днях с офицерами управления бригады побывали в гостях у вождя племени пуштунов. Он – толковый парень, учился в США в университете, теперь вернулся на родину, руководит соотечественниками. Прекрасно знает английский (Михаил Михайлович тоже свободно владел этим языком), он и рассказал нам об их способе борьбы с болезнями.

– Еще чего не хватало, чтобы советские солдаты, уподобляясь дикарям, как верблюды, жрали какую-то колючку. – Подскочил с места полковник из Ташкента.

– Да не жрали, а пили отвар.

– Это одно и тоже. Категорически запрещаю! – Он даже ударил тяжелой ладонью по столу. – Тем более, он учился в США, нашего противника. Может, он нарочно подбросил вам эту мысль, а вы, как дурачки, ухватились. Отравить он задумал ваших бойцов! Узнаю, что начали такие эксперименты – положите на стол партийный билет.