Книга Регистан где-то рядом, страница 53 – Александр Карелин

Они подошли к приемному отделению, расположились в курилке. Постепенно возвращались со своих «боевых постов» остальные врачи: хирург, анестезиолог, бактериолог, стоматолог. Все радостно бросались обнимать Жорку, тот счастливо смеялся, польщенный вниманием к себе. Весть о его поступке с быстротой молнии разнеслась по территории военного городка. Подходили офицеры из других подразделений, просили вновь и вновь рассказать.

– Небось, в штаны наложил от страха, когда Маршалу докладывал?

– Как ты решился на такое, Жора?

– Теперь тебя большой босс к себе в Москву заберет!

Неслись отовсюду шутки. Жорка отмахивался от всех. Потом произнес:

– Очень боялся, конечно. Уже стояла перед глазами картина моей «казни». Но Первый замминистра оказался мужик толковый, быстро во всем разобрался, услышал отчаянный крик моей души. Вот с таким командиром я бы точно пошел в разведку!

– А, ну, качай его ребята! – крикнул врач батальона Порохневич, первым бросился к старшему лейтенанту. Его поддержали другие, подхватили худенькое тело терапевта, долго со смехом подбрасывали, потом осторожно поставили на землю. Наверное, это был один из самых лучших дней Кравченко в Афганистане.

После обеда офицеров-медиков ждала еще одна хорошая новость. Ее принес взволнованный хирург-новичок, дежуривший сегодня при раздаче марганцовки. С его слов выходило, что один из приехавших генералов оказался врачом, увидел процесс раздачи, а узнав, ЧТО именно дают пить солдатам – пришел в ярость. Запретил тут же, приказал все вылить при нем на землю. Обещал во всем строго разобраться и лишить «автора идеи» врачебного диплома.

– Нам-то что теперь делать? – закончил, запыхавшийся «гонец».

– Нам как раз не надо волноваться. Расслабьтесь, сынки! Остальное я беру на себя, – произнес командир медроты, минуту назад подошедший к курилке. – Я уже встречался с этим генерал-лейтенантом из Центрального Военно-медицинского управления, врач-терапевт, толковый «дядька». Обрисовал ему картину вкратце, показал из своего сейфа заветную бумажку с распоряжением. Еще я доложил ему о верблюжьей колючке, как эффективном средстве от инфекций, просил разрешения на применение. Генерал обещал согласовать с Маршалом, тот все же является Председателем проверочной комиссии, позднее сообщит результат. Обещал заглянуть к нам в медроту через часок-другой. Так что всем по своим местам! Хватит по туалетам торчать, пора и прямым делом заняться. Тебя, Жора, это тоже касается. Ты сегодня у нас Герой! Но надо и на больных глянуть, – закончил Семенчук.

Все офицеры, включая медиков, разошлись по своим работам. Через минуту в курилке никого не было.

Вечером Невский заканчивал прием больных, будучи дежурным хирургом. «Остались только твои», – сообщил ему дежурный врач и убежал на осмотр суточного караула. Когда последний больной уже собирался уходить, раздался резкий требовательный звонок телефона.

– Слушаю, – произнес Невский, держа трубку одной рукой, а другой, вписывая результаты осмотра в журнал.

– Кто? – спросила трубка строгим голосом.

– Дежурный врач, слушаю, – произнес старший лейтенант, задумавшись на секунду – формально он не был таковым.

– Кто? – Еще более строго спросила трубка «густым» басом. Голос показался знакомым. Тут его осенило. Так мог говорить только человек, наделенный огромной властью над людьми. Невский понял, кто на другом конце провода:

– Дежурный врач, старший лейтенант Невский, товарищ Маршал Советского Союза – четко по уставу отрекомендовался он.

– Во-о-от! – удовлетворенно произнесла трубка. – Быстро мне в кабинет отправь начмеда бригады. – На том конце отключились.

– Видишь, с Маршалом беседую, – произнес Невский, взглянув на замершего больного. Потом подскочил и побежал в комнату Каримова. Тот жил один в комнате, к счастью, он оказался дома. Передав ему приказ, Невский с удовлетворением заметил ужас на лице подполковника:

– Это конец, – подавленно произнес начмед бригады. Невский вышел, ему стало даже немного жалко этого человека.

9

Перед сном, в свете догорающего дня, все медики собрались в курилке. Командир доложил последние новости. Каримов сняли высочайшим распоряжением со своей должности, завтра же он уезжает в Кабул, а потом в Ташкент – срок службы его в Афгане почти завершен. Маршал распорядился подобрать ему «хорошую капитанскую должность». Высочайшим же «кивком головы» и словами: «Это ваша кухня – вот сами и решайте», – ответил он генералу-медику на вопрос о верблюжьей колючке.

– Так что с завтрашнего дня будем пробовать народное афганское средство, выдача начнется уже с обеда, дети мои. А сейчас всем по своим «матрешкам», – закончил, широко потягиваясь, Семенчук. – Да, свою тетрадку с последними анекдотами я вручаю сегодня Жоре Кравченко. Заслужил, бери на память. – Он протянул толстую школьную тетрадку, исписанную красивым почерком, в руки засиявшего старшего лейтенанта.

– Служу Советскому Союзу! – совершенно серьезно ответил Кравченко, все захлопали в ладоши.

Офицеры расходились по своим комнатам довольные. Неужели ярко выраженный идиотизм в их службе заканчивается?

На следующий день до обеда каждый солдат получил по кружке темного, цвета чая, отвара верблюжьей колючки. Поначалу многие с опаской отнеслись к «новым опытам медиков», но, распробовав, с удовольствием пили вкусный и целебный напиток. А уже через день не надо было никого заставлять, отпала и необходимость в дежурстве медиков у столовых.

Спустя еще несколько дней верблюжья колючка прочно завоевала симпатии всех обитателей Кандагарской бригады. Ее заливали в питьевые баки в расположении рот и взводов, ею заполняли фляги все выезжающие в боевые рейды, она охотно наливалась офицерами в свои комнатные графины и банки. Кое-кто полушутя-полусерьезно предлагал поставить памятник этому напитку, но не догадался, каким образом изобразить. Напиток действительно был очень полезен: прекрасно утолял жажду, восполнял потери минеральных веществ, был дополнительным источником витаминов, укреплял иммунитет, а самое главное – помог в борьбе с инфекционной заболеваемостью.

Результат заметили сначала дежурные врачи – все меньше было обращений инфекционных больных. Потом заметило и руководство медроты, составляя отчеты. Постепенно число больных инфекциями снизилось до обычных одиночных – парных случаев. Все медики вздохнули облегченно. Пик заболеваемости миновал, стали возвращаться после излечений прежние больные, быстро заполняя поредевшие подразделения. Теперь и комбриг вздохнул облегченно – боеспособность бригады восстанавливалась.

Каждый день специально созданные команды выезжали на заготовку верблюжьей колючки, их стали называть «охотниками за верблюдами», название «прикипело». Даже командование использовало это определение. Порой Невскому попадалась на глаза сцена, когда молоденький лейтенант командовал на полном серьезе: «Охотники за верблюдами, по машинам!», оставалось только улыбаться. Суровая, пустынная Кандагарская земля на этот раз щедро отпускала свои богатства – уж чего-чего, а колючки хватало всем: и верблюдам, и людям. Добрая слава об этом растении вышла за пределы Кандагарской бригады, ее стали применять для отвара и в других гарнизонах.