Онлайн книга «Обязан выжить»
|
— Отказала? Ты что, — внезапно догадался дядя Викентий, — сделал ей предложение? Когда? — Только что! — Вот такой… Пьяный. Расхристанный. Без цветов. Ты что, Витенька, кухаркин сын? — При чем здесь кухаркин сын? — Виктор так рванул ворот, что две пуговицы отлетели и с металлическим звоном покатились по полу. — Да мы живем вместе! Понимаешь, дядя? Я ремонтирую этот дом… Я! Здесь у меня все! И она… Она же на все согласна! И вот на тебе! — Так… — Дядя Викентий грустно усмехнулся. — Про трофей вспоминала? — Трофей? — удивился Виктор. — Вспоминала… А ты как узнал? Что, было слышно? — Витенька… — укоризненно покачал головой дядя Викентий. — Как ты можешь?! — Извини, дядя, — развел руками Виктор. — Но я действительно ничего не понимаю… — Да я еще за столом заметил… Нельзя так, Витя… Нельзя. Эта женщина для нас подарок судьбы. — Для нас? — Конечно! Кто-то же должен думать о семье, о роде, о воссоздании фамильного гнезда, наконец? Кто, Витя? — Ну хорошо, дядя… — Виктор попробовал застегнуть ворот, но только зря дернул себя за воротник. — Я признаю, что сделал что-то не так, но объясни мне, что? — Что? — с минуту дядя молча смотрел на племянника. — Ты понимаешь, надеюсь, что она, как и мы, потеряла все? — Отлично понимаю! Но тогда почему? — Да потому! — рассердился дядя Викентий. — Что у нее, как и у нас, осталось одно. Гонор! Это-то ты понимаешь? — Не понимаю! Я что, на колени перед ней должен был встать? — Да, Витенька, да! Именно на колени! После всего, что было, после страха, унижений, хаоса — кто ты должен быть для нее? Да для нее ты возврат прошлого! И потом, если хочешь, она мать твоих будущих детей. Так что, милый мой, ты прежде всего должен был показать ей свое уважение… А ты, да что говорить… Дядя Викентий махнул рукой и начал что-то перекладывать на постели. Виктор какое-то время следил за ним и, дождавшись, когда тот снова посмотрел на него, вздохнул. — Наверно, ты прав… Но теперь-то как быть? — Теперь? — дядя Викентий показал рукой на чемодан. — Складывать вещи. — Вещи? — растерялся Виктор. — И куда же? — Куда-нибудь. Ты можешь в казарме пожить, а я квартиру найду… Перебудем. — Что, прямо сейчас? — Зачем сейчас? Утречком. Чинно попрощаемся и уйдем. — А дальше? — Дальше? — усмехнулся дядя Викентий. — Ты явишься с букетом цветов и прежде всего попросишь прощения. Второй раз ты снова придешь с цветами и пригласишь ее куда-нибудь. Я не знаю, в кино, в ресторан, в театр… Ну, то, что тут есть, но чтобы она могла надеть свой лучший наряд и чтоб ее видели все. И вот если она пойдет с тобой, то на третий раз ты принесешь самый большой букет, встанешь на колени и смиренно попросишь ее руки… — И что, ты считаешь, тогда она мне не откажет? — Если сделаешь так, как я сказал, нет. * * * Этим утром они в первый раз проснулись не вместе. Скорчившись в самом углу большой двуспальной кровати, Эля притворялась, что спит, в то время как одетый по всей форме Виктор ждал в кресле, когда она проснется. Время от времени сквозь прижмуренные веки Эля следила за Виктором, а он, в отличие от нее, демонстративно смотрел в окно, через которое уже проникали в комнату первые утренние лучи солнца. Наконец Виктор, который таки сумел заметить игру Эли, поднялся и вышел в сад. Там, в углу, еще до вой ны был разбит большой цветник, и сейчас на кустах, еще покрытых капельками утренней росы, распустились полуодичавшие розы. Выбирая самые лучшие, Виктор достаточно быстро набрал вполне приличный букет и уже с цветами в руках вернулся в спальню. Конечно же, едва он вышел из комнаты, Эля сорвалась с кровати и до его возвращения как раз кончила одеваться. Увидев свеженькие розы, Эля отступила на шаг и с неприкрыто горделивой насмешкой спросила: — Что? Решил повторить попытку? — Так, решил. — Напрасные старания! Эля тряхнула головой и отвернулась к окну. — Хорошо… Виктор молча положил букет на кресло, в котором только что провел ночь, и вытащил из-под кровати свои вещи. Откровенно говоря, вот этого-то Эля никак не ожидала и сразу забеспокоилась. — Что это ты делаешь? — Ничего. Раз ты так решила, я ухожу. Виктор взялся было за ручку чемодана, однако, только теперь заметив, что пара колючек с розового куста все-таки впилась в руку, принялся их вытаскивать. — Уходишь? — Эля едва сдержалась и спросила: — А дядя? — Он тоже собирается, — Виктор поднял чемодан. — Как это собирается? — изумилась Эля. Не дожидаясь ответа, она выскочила в коридор и принялась стучаться в соседнюю комнату. — Дядя Викентий! К вам можно? Дверь распахнулась так быстро, что можно было подумать, что тут ждали стука, и на пороге возник полностью одетый дядя Викентий. — Пожалуйте, сударыня. Доброе утро. — Доброе утро… — машинально ответила Эля и, разглядев за спиной дяди Викентия уже полностью сложенный чемодан, растерянно спросила: — Вы что, действительно уходите? — Да, сударыня. Дядя Викентий проверил, защелкнулись ли замки, и принялся стягивать ремни чемодана. — Но почему? — Видите ли, сударыня, — дядя Викентий застегнул пряжки ремней и выпрямился. — Виктор заходил ночью ко мне… — И что? — Мы пришли к выводу, что дольше оставаться здесь не имеем права. — Но почему? — Потому что вы так решили, сударыня. — Я? — Эля окончательно растерялась и, совершенно сбитая с толку, сказала: — Я же никогда об этом не думала и не говорила… — Вы отказали моему племяннику, — ровно, без каких-либо эмоций, ответил дядя Викентий и добавил: — Я допускаю, что он мог быть бестактным, и прошу нас извинить. — Нас?.. — ничего не понимая, переспросила Эля. — Именно нас, — подтвердил дядя Викентий и пояснил: — Ведь я отвечаю за своего племянника. Конечно, его можно понять: война и окопы манер не улучшают. К тому же он офицер армии, который раз поставившей на колени пол-Европы. Но Виктор — потомок древнего рода и ничего, задевающего честь женщины, допускать не имеет права. Поэтому, как бы там ни было, решать вам. А вы решили… — Подождите! — крикнула Эля и опрометью кинулась назад в спальню. Именно в этот момент Виктор уже с вещами в руках стоял посреди комнаты, в последний раз проверяя, все ли взято. Увидев Элю, он повернулся к ней и внешне совершенно спокойно спросил: |