Книга Страж, страница 57 – Алексей Пехов

Я вышел во внутренний двор и сразу же увидел знакомую карету, стоящую далеко от горящих факелов, а поэтому тёмную и мрачную. Пугало восседало на том же самом месте, где я его оставил. Гера сидела у колеса, на земле, и над ней хлопотала миловидная тётушка с веером, которую звали Белладонной.

Увидев, что прекрасное платье на животе Гертруды пропитывается кровью, я произнёс вслух самое грязное из моих ругательств.

— Какой грубиян. Где ты только его откопала, душенька? — неодобрительно покосилась на меня тётушка-ведьма, продолжая колдовать над раненой.

— Всё в порядке, Людвиг, — сказала страж, на щеках которой не было и намёка на румянец.

— Я вижу, что это не так. Серьёзно ранена?

— Уже нет, — произнесла Белладонна. — Я поставлю её на ноги через несколько минут, но было бы здорово, молодой человек, если бы вы не стояли столбом, а занялись важным делом. Вам следует убираться отсюда и как можно скорее. Найдите лошадей.

— У него не получится, Белладонна. Они не станут его слушать.

— Я найду кучера, — предложил я.

— Нет. Тот сразу же донесёт своему господину.

Пугало спрыгнуло с козёл, показало мне, что всё сделает, и уже через минуту вело лошадей. Проповедник нервно постанывал, поглядывал на стены и освещённые башни, опасаясь, что вот-вот начнётся переполох.

— Как это случилось? — спросил я у Геры.

— Ошиблась. Они усилили защиту, наверное, из-за бала, и я пропустила одно хитрое проклятие. Еле вывернулась.

— Тебе это не слишком помогло, — веско заметила госпожа Белладонна. — Если бы я не почувствовала кровь, ты бы уже протянула ноги.

Я подался вперёд, кажется, начиная понимать, кто она такая. Глаза ведьмы на мгновение мигнули ярко-красным, а сквозь личину миловидной тётушки проглянул истинный облик — седовласая голова с розовой кожей, большие уши, острый клюв-хоботок.

— Старга? [40] Старга на службе у Церкви?!

— Показать патент? Каждый хочет выжить, дружочек. Не желаю закончить как мои подруги — с колом в сердце и выпотрошенным животом, начинённым сельдереем. Спокойное существование требуется любому разумному существу.

— Вы же не можете выжить без ежемесячной охоты.

— Я и охочусь, — спокойно сказала она, продолжая заниматься раной Геры. — Каждый месяц. Если бы ты знал, сколько Церковь находит еретиков, которых затем приговаривают к смерти. Поверь, для них я гораздо более гуманный вариант, чем костёр.

Пугало тем временем впрягло лошадей и, усевшись на козлы, взялось за поводья. Проповедник, после недолгого колебания, безостановочно стеная, присоединился к нему.

— Ты сможешь ими управлять? — спросил я у Пугала.

Оно коротко кивнуло.

— Очень надеюсь, что оно не врёт, и это не злая шутка, — сказал Проповедник. — Пожалуй, я зажмурюсь.

— Ну вот, — довольно сказала старга. — Теперь ты как новенькая, милочка. Тебе и твоему другу лучше исчезнуть, пока они не поняли, что произошло. У вас удручающе мало времени.

— За мной долг, Белладонна. — На щёки Гертруды вернулся румянец.

— Твой дядя его уже выплатил, оставив мне жизнь, — сказала кровопийца.

Я сел в карету следом за Герой и захлопнул дверцу, жалея о том, что не умею управлять волшебным экипажем.

Пугало правило лошадьми из рук вон плохо. На взлёте мы едва не задели колёсами зубчатую стену, затем рухнули вниз, к вершинам деревьев и только после этого худо-бедно стали набирать высоту. Но всё равно нас крепко болтало, словно на корабле во время шторма.

Гертруда нервничала, то и дело поглядывая в окно на Кобнэк, который с каждой минутой уменьшался в размерах.

— Всё в порядке. Мы вырвались, — сказал я ей.

— Не думаю. Я сильно наследила из-за раны, надо было остановить кровь, так что я не могла думать о расставлении наговоров. Наверное, они уже знают и ищут вора среди гостей. Наша удача продлится до тех пор, пока охранники не заметят пропажу кареты.

— Тебе удалось украсть душу?

Она улыбнулась и вытащила из-под ворота платья кулон в виде огранённого со всех сторон хрустального шарика. Он светился ярко-голубым.

— Её не надо было красть. Она сама согласилась сбежать. Мне оставалось только прочитать заклинание, чтобы сделать её незаметной.

— Это девушка? В голубом платье, с раной на спине?

— Нет. Что за девушка?

— Видел её на балу. Я вообще много кого успел увидеть. Ты знаешь Софию?

— Что она тебе сказала?! — резко, словно удар бича, произнесла Гертруда, разом отвлёкшись от окна.

— Ничего особенного, — невинно ответил я. — Мы просто потанцевали…

— Просто потанцевали, Синеглазый?! Кого ты хочешь обмануть? Пророчица не общается ни с кем ради танцев! Она вообще не выходит из Темнолесья, если ей нечего сказать! Так что будь любезен, объяви вслух, что тебе предрекли, и перестань меня пугать.

Я вздохнул и произнёс врезавшиеся в память слова:

— Опасайся висельника на перекрёстке, он принесёт тебе беду. Бойся снежных стен, они не дадут тебе шансов. Избегай света, ведущего из мрака, это твоя смерть.

— Плохо, — нахмурилась колдунья.

— Почему плохо? — озадачился я.

— Потому что ничего непонятно, Людвиг! И я не знаю, как тебе помочь.

— Она сказала, что с пророчествами ничего не ясно. Они могут и не случиться.

— Только не пророчества Софии. Эти происходят с завидным постоянством.

— Тебе она тоже что-то говорила?

— Очень давно. В том числе и о тебе. Как видишь — сбылось.

Я не стал уточнять, что сбылось — наша встреча, наша разлука, или новая встреча, или ещё что-то. В некоторых вопросах я становлюсь совершенно нелюбопытным.

— А, проклятое Пугало! — выругалась Гера, когда карета заложила резкий вираж и формирующееся вокруг её рук сияние погасло, потому что колдунью резко швырнуло в сторону. — Держи ровно, сукин сын! Нам главное — преодолеть Кайзервальд. Потом можно будет сесть и постараться спрятаться. Когда светает?

— Не раньше, чем через четыре часа. — Я посмотрел на близкие звёзды.

— Я пытаюсь скрыть карету от преследования, но при такой болтанке проще создать голема, чем сделать самое простое волшебство. Заткнулся бы твой Проповедник.

Проповедник вопил, словно его резали, уже несколько минут. Я не прислушивался, считая, что это очередной приступ страха, но, как оказалось, ошибся.

Нас ударило так, что я взлетел над сиденьем, врезался головой в соседнюю стену, и из глаз посыпались звёзды. На какое-то мгновение мне показалось, что карета перевернулась и я, выпав из неё, лечу к земле. Или, наоборот, вверх, к звёздам и луне.