Книга Беги, мальчик, беги, страница 27 – Ури Орлев

— Он еврей, — настаивал врач.

— Ты не знаешь, что говоришь! — крикнула она. — Я уплатила за него сто пятьдесят семь марок и двадцать пять пфеннигов.

Она подняла скандал, кричала и плакала, а затем пригрозила врачу, что обратится в гестапо, если с мальчиком что-нибудь случится, и ни с чем уехала домой.

Врач настоял на своем. Он велел вывезти Юрека из операционной и положить на носилки, а носилки поставить где-нибудь в коридоре.

Юрек лежал в полусознательном состоянии. В те минуты, когда он приходил в себя, ему казалось, что он словно отделен от своего тела, отделен от боли. Потом он снова соединялся со своими телом и болью, и тогда сознание опять покидало его. Он открывал глаза, но не мог понять, где находится. Его губы что-то шептали, но голоса не было слышно.

Наутро в больницу пришел доктор Журавский, пожилой хирург. Он обнаружил Юрека в коридоре и воскликнул:

— Что вы сделали?! Ведь руку можно было спасти!

Юрека внесли в операционную и усыпили. Но к этому времени раненую руку уже поразила гангрена, и доктор Журавский вынужден был ампутировать ее выше локтя. Когда Юрек очнулся от наркоза и попытался поднять руку, чтобы протереть глаза, перед ним поднялся только короткий обрубок, перевязанный бинтами. Он понял, что потерял правую руку, и залился слезами. Хуже всего было то, что, стоило ему закрыть глаза, рука его снова становилась прежней, от плеча до кончиков пальцев. Он даже чувствовал кнутовище в своей ладони. Только вот этой ладони у него уже не было.

В первые дни он почти все время плакал. Сестры жалели его, кормили и умывали, потому что он сам ничего не мог сделать левой рукой. На него надели длинную больничную рубаху, и он часами стоял на коленях возле своей кровати и молился, чтобы рука вернулась. Утром, когда он просыпался и пробовал встать, он иногда падал обратно, потому что все еще пытался опереться на отсутствующую руку. И каждый раз, когда Юрек пробовал сделать что-нибудь так, как привык, он чувствовал острую боль из-за безвозвратной потери.

Однажды утром он проснулся от того, что над ним склонилась монахиня в белом наряде медсестры. Она назвала его по имени:

— Вставай, Юрек. Садись. Я пришла тебе помочь.

Она повела его в душевую и показала, как можно мыть правую руку и лицо одной левой. Потом научила креститься и держать ложку левой рукой.

С тех пор сестра-монахиня навещала его ежедневно.

— Вот увидишь, ты сможешь почти все делать одной левой рукой, — обещала она.

— Вы уверены, пани? — недоверчиво спрашивал Юрек.

— Я уверена. Это только дело времени и большого терпения.

И постепенно в его сердце зажглась слабая искра надежды.

На вторую неделю пребывания в больнице Юрек вышел побродить по коридорам. Он прошел по другим отделениям, увидел людей, которые улыбались ему, и какое-то время спустя тоже стал отвечать им улыбкой.

Два раза в неделю приезжал кто-нибудь с фермы фрау Герман и привозил Юреку передачу с едой. В корзинке были всякие вкусности — крутые яйца, мясо, пироги. Два или три раза она приезжала сама, но никогда не находила его в кровати. Юрек подружился с несколькими больными, а большинство других уже знали его и всякий раз, когда он приходил, учили уму-разуму. Один пожилой больной научил его играть в шашки, и Юрек часто сидел у него на кровати и играл с ним. Обнаружив его там, фрау Герман засмеялась.

Но однажды, проходя мимо родильного отделения, он заглянул туда и увидел знакомую женщину. Он подумал минуту и вспомнил ту пару крестьян, которые посадили его на свою телегу и доставили прямиком в гестапо. Женщина тоже увидела его и зашепталась с соседками. С того дня отношение больных к нему изменилось. Некоторые отводили глаза, когда он проходил мимо. А очередная корзинка с едой, которую ему принесли, исчезла из его палаты раньше, чем он успел ее открыть.

Но пожилой пациент продолжал играть с ним в шашки.

— Почему вам отрезали ногу? — спросил Юрек.

— Из-за болезни. Диабет. А как ты потерял руку?

— Из-за врача-негодяя, — сказал Юрек со злостью.

— Я слышал, — сказал больной. — Он не хотел тебя оперировать, потому что ты еврей.

— Я не еврей.

Пожилой больной не стал спорить с ним. Он лишь сказал ему:

— Юрек, рано или поздно из гестапо обязательно придут за тобой. А ты знаешь, что они делают с евреями. Сходи к доктору Журавскому, поговори с ним.

Юрек пошел в кабинет врача.

— Да, Юрек, как твоя рука?

— Та, которой у меня нет? Я не знаю, как она. Но левая в порядке.

Врач улыбнулся:

— Чем я могу тебе помочь?

— Отправьте меня, пожалуйста, обратно в деревню, пан доктор.

— Я не могу.

— Почему?

— Скажу тебе правду. Мне звонили из гестапо. Мне велели держать тебя здесь, пока за тобой приедут.

Юрек вернулся в свою палату и начал думать, как побыстрее сбежать из больницы. Но когда он попробовал выйти во двор, то убедился, что у двери всегда стоит охранник. А когда он попросил у сестры свою одежду, она сказала, что ее нет.

— Мы ее сожгли, — объяснила она. — В ней было полно вшей.

Теперь он с нетерпением ждал следующей передачи из деревни. Когда очередной крестьянин пришел с передачей и с приветом от фрау Герман, Юрек попросил его:

— Заберите меня отсюда.

— А тебе уже можно?

— Я не знаю. Но я должен отсюда выбраться.

— Я спрошу врача, — сказал крестьянин.

— Я не могу выписать его, — сказал доктор Журавский. — Я получил приказ из гестапо держать этого мальчика здесь, пока за ним не приедут.

— Доктор, — сказал крестьянин, — тут до меня дошел слух, что это еврейский мальчик. Я-то сам в это не верю, потому что мы получили его из гестапо. Но если он и вправду еврейский мальчик, не стоит, чтобы он попал туда снова, да еще без руки.

Врач потер лоб.

— С медицинской точки зрения он уже может уйти, — сказал он наконец.

— Значит, я могу забрать его с собой? — спросил крестьянин.

— Нет, — сказал врач. — Но в туалете, этажом выше, есть большое окно. Оно выходит на заднюю сторону дома. И я вам ничего не говорил, понятно?

Юрек и крестьянин вышли в коридор.

— Подождите меня снаружи, под окном, — сказал Юрек.

— Как же ты спустишься?

— Я спущусь. Я знаю как.

Крестьянин вышел.

Юрек поднялся по лестнице, зашел в туалет и действительно увидел большое окно. Он открыл его и выглянул наружу. Крестьянин стоял внизу и рассматривал окна, выискивая нужное. Увидев Юрека, он подошел под туалетное окно. Юрек залез на подоконник и крикнул: