Онлайн книга «Безумцы»
|
В кабинет входит гигант — почти два метра роста, мясистое лицо, атлетический торс, сильные ноги. — Хайль Гитлер! — Рявкнув приветствие, он застывает на пороге с вытянутой вперед рукой. Гитлер с любопытством разглядывает офицера. Его внимание привлечено шрамами на левой стороне лица Скорцени — один от угла рта к подбородку, другой на щеке. — Шмисс? [51] — спрашивает Гитлер. — Еще и сабельный удар, полученный на вашей службе, мой фюрер! Гитлер улыбается. Ему нравится дерзость Скорцени. — Давно в НСДАП? — задает он новый вопрос. — Год вступления — тридцать второй. Член СС — год вступления тридцать четвертый, — отчеканивает Скорцени. Он говорит отрывисто, громко, его зеленоватые глаза не мигая глядят на хозяина кабинета, огромные руки прижаты к бедрам. — Сколько же вам лет? — Тридцать четыре года и девять месяцев, мой фюрер! Гитлер обменивается взглядом с рейхсфюрером СС. Он доволен. Генрих Гиммлер коротко обрисовывает офицера. 1934 год, Австрия, участие в путче и устранении Доль-фуса [52] . Затем напряженная работа по подготовке нового путча. 1938 год, участие в аншлюссе Австрии — охота за президентом Микласом и канцлером Шушнигом… — Так вы австриец? — восклицает Гитлер. — Да, мой фюрер, я ваш земляк. Генрих Гиммлер продолжает. В дни аншлюсса Скорцени — активный участник операции “Дер роте хаан” [53] . В дальнейшем — работа непосредственно в СД, отдел VI-С. Главные направления — СССР и Америка. Гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени зимой 1941 года во главе особой зондеркоманды был под Москвой. Он ждал, когда падет русская столица, чтобы участвовать в ее разрушении. Гиммлер поднимает кулак: — Но это у него впереди, мой фюрер! — Москвой займутся другие, — ворчливо говорит Гитлер. Он подходит к офицеру СД, берет его за плечи, запрокинув голову, вглядывается в глаза. — Вы понравились мне, Скорцени, — говорит он. — На вас будет возложено поручение государственной важности. — Готов служить, мой фюрер! — Знаю. А теперь — идите. За Скорцени затворилась дверь. Гитлер устремляет взгляд на руководителя абвера. Сейчас его очередь. Канарис вздыхает. — Мой фюрер, — смиренно говорит он, — офицер, только что вышедший отсюда, очаровал всех. Я давно его знаю и высоко ценю. Я огорчу вас, но у меня нет человека, которого можно поставить на одну доску с ним. Гиммлер настораживается. Он слишком хорошо изучил Канариса, чтобы поверить этому вздоху и этому тону. — Я позволю себе начать издалека, — продолжает глава абвера. — Итак, 1939 год, март. Ваш гениальный план “Грюн” завершен без единого выстрела. Вы только что вернулись из покоренной Праги, куда я имел честь сопровождать вас. И вот в рейхсканцелярии я показываю вам пачку фотографий: люди верхом на торпедах, люди глубоко под водой — в респираторах и резиновых костюмах, буксирующие мощные взрывные заряды. Итальянские подводные диверсанты, мой фюрер. Напрягите свою память! — Я не забыл, — отвечает Гитлер. — Но мне помнится и другое… Канарис поспешно продолжает: — Да, вы не рекомендовали это оружие для вермахта. Вы мудро рассудили, что армия и флот Германии справятся с противником и без применения человекоуправляемых торпед… — Это была ошибка, — вдруг говорит Гитлер. — Большая ошибка, господин адмирал. Меня окружают не только умные люди. Немало и глупцов. Благодарите их. Это они уверили меня, что новых видов оружия не потребуется, что и с имеющимся мы проткнем земной шар, как нож протыкает масло. Канарис облегченно расслабляет мускулы. Он угадал поворот во взглядах Гитлера и точно сыграл па этом. Теперь — действовать решительнее. — Мой фюрер, — говорит он, — если это была ошибка, то ее можно исправить. Еще в то время я рассудил, что запрет использования торпед с людьми не относится к военной разведке Германии. И я не потерял ни одного дня… Канарис докладывает о лаборатории “1-W-1” под Берлином, об экспериментах по лишению пловцов воли и памяти, о тайном логове Абста в недрах конической скалы, близ военно-морской базы противника. За все это время он ни разу не взглянул на Гиммлера и Фегелейна, хотя рассказ предназначался не только фюреру. Гиммлер пожелал проникнуть в тайну “1-W-1”? Очень хорошо — вот эта тайна! Но теперь она обесценена: Гитлер знает, кому принадлежит первенство в создании нового оружия, которое будет сейчас в цене! — Кто же добился этого? — спрашивает Гитлер, внимательно слушающий шефа военной разведки. — Один из офицеров моей службы. Разведчик, ученый, врач. — Его имя? — А еще раньше этот работник отличился в проведении плана “Руге”, — продолжает Канарис, не отвечая на прямой вопрос Гитлера. — Это он совершил казалось бы невозможное — отыскал Франко, когда все надежды найти его были оставлены, отыскал, вовремя доставил на место и ликвидировал всех его конкурентов. — Кто же этот человек? — нетерпеливо повторяет Гитлер, любопытство которого так ловко разжег Канарис. — Разумеется, офицер абвера. Его зовут Артур Абст. — Артур Абст, — повторяет Гитлер. — Он тоже здесь, как и Отто Скорцени? — Нет, мой фюрер. Корветен-капитэн Абст на своем посту. Кстати, не так давно на упомянутой базе противника был подорван крейсер и поврежден большой док… — Я помню, адмирал. — Операцию проводил Артур Абст. Он сам подвесил заряды к килю корабля. Первый эксперимент, осуществленный в боевой обстановке. А сейчас обучены люди его специальной группы. Они готовы верхом па торпедах ворваться в гавань врага. Они будут одержимы одной мыслью — выйти к указанным целям, таранить их!.. — Но пловцов могут выловить — и все раскроется! — Исключено, мой фюрер. Водитель не в состоянии покинуть торпеду. На случай, если она почему-либо не достигла цели, автоматически срабатывает ликвидатор, торпеда взрывается. Как видите, все предусмотрено. Но допустим невероятное: торпедист все же попал в руки врага. Его допрашивают, а он молчит. Молчит, потому что ничего не помнит! Проходит час—полтора — и он погибает: перед выходом в море ему сделана инъекция медленно действующего яда… |