Онлайн книга «Самец взъерошенный»
|
Тревогу я ощутила, переступив порог казармы. По комнате плавали божественные запахи. Что он приготовил? Явно не пустую кашу! Где взял деньги? Присмотревшись, я укрепилась в подозрениях. На месте очага стояла новенькая жаровня, и на ней исходили паром два котла. Один из них блестел новенькими, еще не затронутыми жирной копотью боками. Откуда? – Моем руки – и за стол! – скомандовал Недотрога, ставя на лавку бронзовый таз с водой. На плече пришлого висело полотенце. Ладно, потом! Девочки не стали себя упрашивать. В считаные мгновения ополоснули руки и расселись по лавкам. Недотрога, сунув к стене таз, притащил котел и черпаком (не было такого у нас, точно!) стал разливать в миски какую-то красную бурду с белыми пятнами. Это что? Варево для свиней? – Борщ! – сказал он в ответ на наши взгляды. – Не классический, конечно, – он вздохнул, – помидоров у вас нет, картошки тоже, а вместо сметаны я добавил снятое молоко. Но вроде съедобно… После дня занятий нам бы пойло пошло. Я зачерпнула ложкой и бросила варево в рот. Свекла, капуста, кусочки репы… Гмм! Я глянула на девочек: они жадно работали ложками. Вкусно! Я последовала их примеру. Дно миски обнажилось, и я разглядела внизу приличный кусок мяса. Это он только мне? Нельзя! Всем должно быть одинаково! Подняв взгляд, я увидела, как девочки, сладко жмурясь, откусывают от своих кусков. Значит, мясо досталось каждой. Воробышек свой кусочек проглотила мгновенно, Недотрога достал из котла еще один. – Она большая! – сказал нам. – Ей одного мало. Воробышек аж зарделась от удовольствия. Прибрав опустевшие миски, Недотрога поставил деревянное блюдо (еще камушек в урну подозрений, не было у нас такого) и вытряхнул в него из котла горку каши. Богиня-воительница – ориза! С изюмом, вялеными фигами и абрикосами и еще чем-то. Да что это такое, в самом деле! Он заказал еду в харчевне? Там не готовят подобного! – Накладывайте сами! – предложил Недотрога, расставляя перед нами тарелки. – Кому сколько хочется. Вот! – Он воткнул в горку большую ложку. Упрашивать не пришлось. Ложка пошла по рукам, и от горки на блюде ничего не осталось. Недотрога тем временем разлил по чашам вино, не забыв разбавить его горячей водой. Когда тарелки и чаши опустели, он свалил их в таз. Будет мыть… – Вкусно? – спросил, присаживаясь. Девочки закивали. – На завтрак будут хачапури с сыром. Я встану пораньше и испеку их на сковороде… – Где ты это взял? – перебила я, указав на жаровню. – Откуда у нас посуда, мясо, ориза? Ты купил это на восемнадцать ассов? – Я их даже не потратил! – заулыбался он и высыпал на столешницу монеты. – Возьми! Пусть будут в кассе. – Тогда откуда деньги? – Заработал. – Как? Он пожал плечами. Меня от догадки бросило в жар. Как может заработать такой красавчик? Богиня-воительница, позор-то какой! Преторианец – лупа… У меня в контубернии! – Как ты посмел?!. – я сжала кулаки. – Успокойся, декан! – усмехнулся Недотрога. – Знаю, о чем ты подумала. Это не так. В своем мире я был медикусом и научился делать массаж. Женщинам Рома он нравится, и я неплохо зарабатывал. Утром встретил у лавок знакомую, она попросила по старой памяти… Взамен мне дали посуду и продукты. – За массаж? – Ну, да! – пожал он плечами. – Столько много? – Массаж стоит золотой… – Не ври! – закричала я. – Никто не заплатит столько! Он встал, подошел к нарам и стащил с них свой матрас. Бросил его на стол. – Снимай тунику и ложись! Я в растерянности глянула на девочек. Их взгляды словно говорили: «Ну, что же ты! Сама требовала!» Я расстегнула пояс и потащила тунику через голову. Ступив на лавку, взобралась на стол. Вытянулась. – Спиной кверху! Девочки хихикнули. Ощутив, как вспыхнули щеки, я повернулась. Откуда мне знать, как это делается? Недотрога плеснул в ладонь масла, растер его и подступил… Мир вокруг исчез. Я стонала и корчилась, каждой частичкой тела желая, чтоб это длилось вечно, и опомнилась, лишь когда затопившее меня наслаждение угасло. Я подняла голову. Недотрога стоял в стороне, а девочки смотрели на меня огромными глазами. Я сползла со стола и непослушными руками набросила на себя тунику. Когда, собравшись с духом, подняла взгляд, то увидела вопрос, застывший в глазах девочек. Один, но очень жгучий. – Это… – Я прокашлялась. – Это стоит золотой, – я повернулась к Недотроге. – Я заплачу! С жалованья… – Не нужно! – сказал он. – Заплачу! – возразила я. – Успокойся! – покачал он головой. – Мы спим в одной комнате, едим из одного котла, вместе служим, а я стану обогащаться за твой счет? У преторианок и без того маленькое жалованье. Женщины, которые мне платили, были богаты. Не уговаривай, Пугио! Не возьму. – А с меня? – пискнула Бычок. – С тебя – тоже! – улыбнулся Недотрога. Бычок вскочила с нар и, прежде чем кто-то опомнился, сорвала с себя тунику. Я только головой покачала: на ней не было даже набедренной повязки. Швырнув тунику на нары, Бычок забралась на стол и вытянулась. Недотрога пожал плечами и снова плеснул масла в ладонь. Но едва он коснулся ее спины, как дверь распахнулась и в комнату ворвалась Помело. – Ага! – завопила с порога. – Бычок лежит на столе голая, а пришлый к ней уже пристроился! Мы не успели хоть что-то сказать, как Помело метнулась к очагу. – У них новая жаровня, а ели они сегодня… – она сунула палец в котел и облизала. – Оризу с изюмом. Все ясно! Она исчезла в дверях так же мгновенно, как и появилась. – Одевайся! – велела я Бычку. Та неохотно подчинилась. – Что произошло? – недоуменно спросил Недотрога. – Зачем эта ненормальная прибегала? – Расскажу! – вздохнула я… * * * Помело, видимо, не спала ночь и обошла все казармы. Утром, едва мы позавтракали, пропела букцина, и центурии потекли на плац. Шагая в общем строю, я ловила на себе хмурые взгляды преторианок и невольно ежилась. Ну, будет… Центурии вытянулись в ряд и согласованно ударили мечами в щиты. – Трибун! Трибун!.. Мать не заставила себя ждать. Бунт когорты – неприятное дело, а если вдобавок это преторианки… Показавшись между колонн, она быстрым шагом направилась к плацу и вспрыгнула на постамент. Грохот затих. – Кто будет говорить? – спросила мать. – Я! – раздалось в тишине, и из рядов выбралась Помело. Кто бы сомневался?! Оказавшись перед строем когорты, Помело приосанилась. Было видно, что она упивается моментом. |