Онлайн книга «Военные пацаны»
|
– Если кто тебя коснется, считай, он труп! – А что это у нас пол так скрипит? – Вроде бы не скрипел никогда… – Ну, ты, Вахид, и бугай! – Если б ты промахнулся, Рамзан бы простудился! Хозяева – люди как люди, посидели, поговорили, перезнакомились. Как‑то теплее стало, уютнее. Владик уже совершенно по‑свойски поинтересовался: – Мужики, а что это за «адат» такой? – При чем здесь адат? – Ну, этот, Гамзан, талдычил: «адат, адат». Где‑то я это уже слышал. – А, это, – смачно хрустнув грушей, ответил Бухари. – Из-за тебя он пиджак порвал, а по древнему горскому закону, по обычаю ты ему должен компенсировать убыток. – Да?! – Ага, и причем чем дальше живет обидчик от места происшествия, тем больше предполагается размер компенсации. Влад на полном серьезе стал производить в уме арифметические действия… Сумерки сгустились. Где‑то вяло каркнула явно голодная ворона, ей апатично ответила чудом выжившая в городе собака. Белесым призраком проплыл пахнущий старой табуреткой дымок, застенчиво пробивающийся из‑под соседних руин. По обыкновению хозяев Влад помыл ноги под краном во дворе, вернулся в свою комнату и стал расстилать постель: время позднее, спать пора. В дверь кто‑то скромно постучал. – Можно?.. – просунулась голова Рамзана, после чего зашел и он сам – с полным, набитым фруктами и лепешками пластиковым пакетом в руке. – Э-э… Почувствовав замешательство, Владик проявил гостеприимство: – Пгоходи, Рамзан! Обстановка разрядилась. – Ты это… Вахид, – замялся чеченец, – ты это… ты прости меня, я был неправ, все‑таки ты наш гость… Представители народов крепко пожали друг другу руки, даже обнялись. В среде ментовской братии первое же знакомство нередко перерастает в дружбу, и происходит это очень скоро. Сказывается опыт и специфика работы: часто решения нужно принимать очень быстро, и, кроме того, какое-никакое предварительное представление о человеке создается во время общения. Так что уже после первой же чашки чая они стали крепкими друзьями. – Сколько я тебе должен, Гамзан? – без обиняков спросил Влад. – За что, Вахид? – За пиджак. – Владик решил блеснуть знанием местных обычаев. – Ты же сам пго «адат» говогил. – Я имел в виду «по морде надавать», – простецки ответил Рамзан. – Ты уж меня прости, я сам виноват… Вернулся из города злой, раздраженный, а тут еще этот кот наглый всю икру сожрал, документы изгадил… Из Каспийска гостинцы привезли, называется. – Да ладно, – великодушно ответил на извинения Влад, тщательно пряча свое беспокойство по поводу толщины своего кошелька, – с кем не бывает. А что это, кстати, у вас кот без глаза да без хвоста? – Сам не знаю. Давно уже приблудился, такой и был. – Как вы здесь живете‑то? – разливая чай, поинтересовался Владислав. – В этом багдаке… – Ты знаешь, жить можно, если осторожно. Когда мне приходится в Ингушетию к родственникам ездить, удостоверение с собой никогда не беру. – Почему? – Это у вас в России ксива как броня, а здесь – лишний повод для убийства. – Кого? – Ментов. Остановят где‑нибудь бандиты, обнаружат удостоверение – и к стенке. Когда мент один, его всегда легче убить. Они, басаевцы, дудаевцы, – шакалы. Хоть и называют себя «борз» – волк, но по сути своей шакалы! – А ты сам как ментом стал? Рамзан со злостью сжал кулаки: – В девяносто втором году на школу, в которой я когда‑то учился, ваххабиты напали. Там они весь класс заложников изнасиловали, мою учительницу убили и младшую сестру увезли куда‑то. До сих пор найти не могу… шакалы, крысы!.. Только из‑за угла да на слабых и беззащитных нападают! – Ужас, что замутил Дудаев… – Замутил. У многих наших подобные истории случились. – Это, получается, ваххабиты полностью ислам исказили, национальную идею под это дело подвели и всех, кто не с ними, поголовно убивать начали? – Да, Вахид, примерно так оно и есть. У нас, когда человек рождается, ислам с молоком матери впитывает: он – с рождения мусульманин. Идейные ваххабиты – это чаще всего те, которым мозги перекрутили уже в зрелом возрасте, а безыдейные – простые бандиты. – Рамзан с минуту помолчал, затем продолжил: – Сейчас у нас такая обстановка: если раньше мы как‑то более-менее лояльно относились к своим родственникам-боевикам, то сейчас никакие сомнения нас не колышут, разбираемся с ними без колебаний. – А ты сам идейный мусульманин? – В смысле, верующий? Да. Вера – это как высшее образование: над собой постоянно работать нужно, чтобы грязь к душе не прилипала, соблюдать себя в духовной чистоте. А для этого очищаться нужно через молитву, мечеть посещать. Понимать нужно Бога. – А «не убий»? – Так ведь и у вас, христиан, те же самые заповеди. Сам подумай: если к тебе в дом ворвался бандит, ты что будешь делать? – Защищать свою семью, – уверенно ответил Владислав, – на месте ггохну! – Вот именно, чтобы пружина у небесных часов безотказно работала, нечисть нужно истреблять! – Рамзан даже стукнул кулаком по столу. – Ваххабиты – это грязные отступники! – У каких «часов»? – не понял Влад. – Представь, Вахид, все в мире взаимосвязано: если произойдет сбой на солнце – это отразится на земле; в галактике взорвется звезда – это отразится и на нашей Солнечной системе; если море станет пресным, в нем погибнут рыбы и животные… – Икгы не станет… – …Прибрежные твари исчезнут. Даже если в полях не будет того же шмеля, у коров станет меньше корма. Это можно продолжать бесконечно. Если начнется война – будут гибнуть люди. – А часы? – Да, часы… – Рамзан задумался. – В часах есть маятник, его еще «баланс» называют, он приводит в движение шестеренки, те двигают стрелки. Для того чтобы маятник двигался, нужна пружинка, и ее нужно заводить по меньшей мере раз в сутки. Есть электронные часы с батарейкой, но и она не вечная, на год-два хватает. А пружину небесных часов, образно выражаясь, заводит Бог. И эти часы безотказные, вечные. Благодаря этому механизму в мире и поддерживается равновесие. Но греховный по своей сути человек прилагает все усилия, чтобы эту пружину испортить, и с усердием рубит сук, на котором сидит. |