Книга Солдат, который вернулся, страница 46 – Александр Тамоников

На входе в кафе дорогу ему преградил охранник и заявил:

— Не велено никого впускать. Шеф ждет гостей.

Прапорщик отодвинул в сторону молодого парня:

— Я и есть самый дорогой гость.

— Но…

— Ты хочешь, чтобы я разбил тебе морду точно так же, как Шраму и его придуркам?

— Так это ты. Погоди, я шефа предупрежу.

— Обойдется.

— Но меня уволят.

— Черт с тобой, но скажи, что я просто так не уйду.

— Понял. — Охранник по рации вызвал Быстрова: — Сергей Владимирович, к вам рвется таксист из спецов. Понял! Проходи, шеф готов принять тебя.

— Еще бы.

Николаев вошел в кафе.

Увидев его, Граф поднялся и проговорил:

— Роман, только без нервов! Я все знаю и извиняюсь. Произошло недоразумение.

— Недоразумение? Фрол выслал людей искалечить, скорее всего, даже завалить меня. Это за то, что я честно сдал попытку вербовки меня его конкурентами!

— Извини, я не смог сообщить ему о твоем утреннем приходе и признании.

— Признаются в ментовке. Я к вам как к людям, а вы? Что означают эти проверки? За каким чертом ко мне подсылают подставную утку, пытаются спровоцировать?

Быстров подошел к Николаеву и сказал:

— Успокойся. Сюда едет Фрол, он сам тебе все объяснит.

— Фрол? Интересно.

— Уверен, мы во всем разберемся, возможно, и договоримся.

— Посмотрим.

— Выпьешь?

— Если дадите человека отогнать машину к дому.

— Ты можешь оставить ее здесь. Тебя отвезут.

— Моя машина должна быть при мне.

— Хорошо, я распоряжусь выделить человека, который отвезет тебя домой на твоей машине.

— Тогда угощайте.

— Что будешь? Виски? Коньяк?

— Водку. Двести граммов.

— Не много ли?

— В самый раз.

— Закуска?

— Обойдусь.

Быстров повернулся к бармену и распорядился:

— Мне как обычно, гостю двести граммов водки. Закуски не надо. Впрочем, принеси орешков.

Заказ был выполнен мгновенно.

Николаев в два глотка выпил двести граммов, занюхал сигаретой, которую тут же прикурил.

— Долго ждать Фрола? — спросил он.

— Его зовут Михаил Семенович. Это очень влиятельный человек. Будь с ним повежливей.

— После того как хотел убить меня?

— Но все же обошлось!

— Благодаря моей профессиональной подготовке и реакции. Промедли я секунду, и быки Фрола всадили бы в меня картечь из двух стволов.

Граф улыбнулся:

— Но ведь ты не промедлил. А вот и господин Фроленко. — Быстров поднялся, пошел к дверям.

Николаев обернулся и увидел крупного мужчину лет пятидесяти в кожаном плаще и двух охранников в строгих костюмах. Под их пиджаками просматривались кобуры с боевым оружием. Впрочем, и в магазине Романа оставалось еще пять патронов, а «ПМ» был готов к применению.

Мужчина поздоровался с Графом, сбросил плащ подскочившему официанту, подошел к столику, где курил Николаев, глядя в окно.

— Здравствуй, Роман Сергеевич!

Николаев повернулся:

— Извините, не имею чести знать вас.

Фрол неожиданно громко рассмеялся и заявил:

— Молодец! Таким я тебя и представлял. Что ж, будем знакомы. Фроленко Михаил Семенович.

Николаев поднялся и спросил:

— Всесильный босс, против которого недруги плетут паутины заговоров? Так это вы отдали приказ завалить меня? Очень приятно, рад познакомиться.

— Рома!.. — воскликнул Граф.

— Ничего, Сергей, все нормально. Поговорим?

— Отчего не поговорить с хорошим человеком.

Фрол сел на место Графа, тот пристроился сбоку. Охранники, один из них с кейсом, встали за спиной босса, контролируя ситуацию не только за столиком, но и во всем кафе. Николаев машинально отметил это. Охранники Фрола — не быки Графа. Ребята подготовленные, уверенные в себе, оттого и спокойные.

— Ты уже знаешь, что Константина Анатольевича подослал к тебе я, — начал Фрол. — Естественно, у тебя возник вопрос «почему?». Отвечу. Потому что мне нужны профессионалы. Но не могу же я довериться первому встречному, имея более чем серьезный и, скажу сразу, не совсем законный бизнес. Согласен?

— Согласен, — ответил Николаев.

— Когда Константин Анатольевич доложил мне о результатах вашей встречи, о том, что ты готов работать против меня, я был разочарован. Ты в тот момент казался мне обычным предателем, хотя ничего подобного и не совершил, потому как еще не работал на меня. Но я ненавижу предателей по самой их сути, вот и решил наказать еще одного из них. В Медведово тебя не убили бы, по крайней мере, такого приказа я не отдавал. Так, поколотили бы, чтобы отбить охоту приближаться к площади Трех вокзалов. К сожалению, утром у меня был выключен телефон, а секретарши на месте не оказалось. Когда я все же узнал, что ты не предатель, что-либо поправить было поздно. Поверь, я хотел бы изменить ситуацию, но не мог и очень рассчитывал на то, что профессиональная подготовка поможет тебе выбраться из сложного положения. Что, к моей радости, и произошло.

— Значит, накладочка образовалась?

— Можно сказать и так.

— Вы проверяли меня именно потому, что собирались что-то предложить вместо работы таксиста?

— Да. Сначала я хотел взять тебя в охрану своего дома. Сейчас же, когда ты так легко разделался с моими людьми в Медведово, я предлагаю тебе работу личного телохранителя. В компании молодых людей, которые стоят за спиной.

— Вам что-то или кто-то серьезно угрожает?

— Пока нет, но кому, как не тебе, в недалеком прошлом бойцу элитного подразделения спецназа, должно быть известно, насколько быстро может измениться обстановка.

Николаев кивнул и подтвердил:

— Да, мне это хорошо известно.

— Признаюсь, через своих довольно высокопоставленных друзей я пытался пробить тебя, получить информацию, подтверждающую твою службу в спецназе ВДВ. Мне это не удалось.

— Естественно. Ведь подразделение, в котором я служил, подчинялось лично командующему и выполняло только его приказы.

— Но одно я все же узнал. — Фроленко вонзил безжалостный взгляд в лицо Николаева.

Роман, не дрогнув, выдержал это испытание и спросил:

— Что же именно?

— То, что такое подразделение существует. За весь период его деятельности был уволен по ранению всего один человек, прапорщик, специалист по ликвидации и снайпер. В этом твои слова подтверждаются. Но чтобы быть в полной уверенности, что ты и есть тот самый человек, прошу назвать свои награды. За что получал, не спрашиваю, знаю, не скажешь, не имеешь права.