Книга Русский капкан, страница 35 – Борис Яроцкий

Было очень туманно. Приблизившись к указанному месту, «Сальватор» начал поиски «Адмирала Об». «Сальватор» подавал гудки, время от времени включая сирену, ближе к полудню получил радиограмму, что «Адмирал Об» сняли с мели, крейсер идет своим курсом.

«Сальватор» встал на позиции у Мудьюгского острова. Отсюда заметили «Адмирала Об», когда рассеялся туман и дымы просматривались уже более-менее отчетливо. По этим дымам были обнаружены еще два корабля, вставшие на якорь, – это «Найрана» и «Аттентив».

«Адмирал Об» встал на якорь около 3.30 дня, а «Сальватор» – около 4.30.

Затем «Аттентив» с несколькими добровольцами из лоцманов и двумя русскими траулерами захватили маяк.

Капитан «Аттентива» телефонировал с маяка командиру батареи на Мудьюгском острове, требуя сдаться.

Русская батарея состояла из четырех орудий, размещенных в полумиле к югу от маяка, и четырех – в полумиле к северу, половина из них – гаубицы.

«Найрана» и «Аттентив» подошли к берегу и приготовились к высадке войск, поскольку командующий батареей заявил, что встретит десант лично.

Батарея, однако, просигналила, чтобы отряд не высаживался, поэтому войска были отведены на безопасное расстояние, около шести тысяч ярдов к северу.

Не дождавшись сигнала на капитуляцию, «Аттентив» открыл огонь. В бой вступили аэропланы, совершавшие над островом широкие круги.

Батарея сделала несколько выстрелов, и снаряды, как будто это были мины из полкового миномета, прошуршали в поднебесье, упали в воду далеко от цели, не сделали ни «Аттентиву», ни «Найрану» никакого вреда. На кораблях догадались – русские стреляли для острастки.

Несколько иначе вели себя интервенты. «Аттентив» выпустил около тридцати снарядов, в щепки разнес казарму и медпункт. Санитары под огнем побежали за носилками.

Не бездействовала и авиация. С новым заходом подлетевшие гидропланы сбросили несколько бомб. Целили на дерево-земляные капониры. Бомбы не задели батарею, и высадившиеся войска (около 150 человек), а позднее, после непродолжительного пулеметного обстрела подавили южную батарею.

Завязалась не предусмотренная договоренностью орудийно-пулеметная дуэль. Русские офицеры обозлились: ведь было же твердое заверение – стрелять для видимости! А из разбитой казармы санитары уже выносили раненых, размещали в груды камней (каменные лбы), служившие защитой от осколков, снарядов и пуль.

Разъяренный командир батареи капитан Шестопалов, как заведенный, продолжал командовать:

– Первое орудие, осколочно-фугасной, трубка восемнадцать. Огонь!

В этот раз осколочно-фугасная граната разорвалась в непосредственной близости от корабля. Капитан обрадованно подал новую команду:

– Батарея, беглый – огонь!

Когда развеялся дым, и без дальномера было видно: снаряды легли точно в цель.

С кораблей вдруг передали семафором: «Мы так не договаривались».

Шестопалов сочно выругался:

– Ага, сволочи! Припекло! – и к телефонисту: – Повторить залп!

Вражеский корабль окутался едким дымом. Горела палуба.

– Будете, гады, соблюдать договоренность.

Артиллеристы, стоявшие поблизости, только улыбались. Таким комбата они видели впервые.

Один залп батареи поразил переднюю дымовую трубу на «Аттентиве» примерно в двенадцати футах над верхней палубой. Этот снаряд сильно повредил трубу, не причинив, однако, большого ущерба кораблю.

Ни высадившиеся войска, ни команды кораблей не понесли потерь. Потери были на французском корабле, и те смехотворные. Один французский солдат был легко ранен выстрелом внезапно разрядившейся винтовки.

В это время в зоне видимости батареи появился «Адмирал Об». Его появление на горизонте, как доносилось в рапорте, а также непрерывная бомбежка с самолетов стала причиной эвакуации гаубичной батареи.

– Отойти в глубь острова! – осознав безнадежность продолжать дуэль, комбат подал команду для спасения людей.

Кто-то из прапорщиков, войдя в азарт – да мы же их потопим! – крикнул из капонира:

– Ваше благородие! Не оставлять же выстрелы на огневой позиции? Дадим еще пару залпов, чтоб Мудьюгу запомнили.

Ответ последовал тотчас:

– Нас предали, так стоит ли рисковать жизнями наших пушкарей?

– Тогда – уходим!

И по низине – между каменных глыб: уходим, уходим…

И уже, не оказывая сопротивления, пушкари без боя отошли на восточный берег острова. Батарея, надежно врытая в каменистый грунт, не была повреждена ни обстрелом, ни бомбовыми ударами.

В 7.30 вечера «Сальватор», «Найрана» и «Аттентив» снялись с якоря, чтобы взять курс на Архангельск, оставив «Адмирала Об» и два траулера охранять остров. Кроме того, южная оконечность острова была занята десантным отрядом в сотню человек. Стало ясно, что противником предпринималась попытка разблокировать проход к городу. Два ледокола были затоплены в узкой протоке юго-западнее порта Лапоминский. А на следующее утро, второго августа, неожиданно для англичан, неподалеку был затоплен другой пароход.

Русское белое командование уже давно согласилось на капитуляцию, а младшие офицеры и рядовые на огонь интервентов отвечали огнем.

В 8.30 вечера первого августа прибыли шесть траулеров, а также «Тэй» и «Тайн».

Утром второго августа «Аттентив» и траулер проверяли канал и вдруг обнаружили, что, вопреки договоренности, затоплены два больших ледокола: «Святогор» и «Микула Селянинович», а также минный заградитель «Уссури».

Ледоколы были затоплены по всем правилам военного искусства. Это уже была работа не рядовых матросов. «Уссури», наполовину затопленный, находился совсем рядом с правым берегом, «Микула Селянинович» – рядом с левым берегом. Нос «Святогора» был у левого берега, корма – у середины канала. Таким образом, между ледоколами образовался глубокий, но узкий проход.

Адмирал Кемп перенес свой флаг на «Сальватор», и около 11.30 утра «Сальватор» встал на якорь ниже по течению от ледоколов.

За «Сальватором» последовала «Найрана». В 3.45 дня, как сообщалось в рапорте, «заняли Экономию, где нас тепло приветствовали. Здесь второго августа в 3 часа дня мы получили сведения о восстании в Архангельске и Соломбале. Положение в обоих пунктах было критическим, поэтому работа в Экономии была ускорена, и в 4.45 экспедиция взяла курс на Архангельск».

В 7.30 корабли Антанты появились в Соломбале, в 8.00 – в Архангельске.

И далее, согласно рапорту…

В Архангельске консулы союзных держав и представители русского правительства поднялись на борт «Сальватора». Толпы жителей высыпали на улицы, мужчины, женщины и дети стояли на пристани, глазели на иностранные корабли.

На борту «Сальватора» было создано новое правительство. Из войск, включая кавалерию, сформировали вооруженную охрану города.