Книга Душа оборотня, страница 63 – Александр Прозоров, Андрей Николаев

— Вот сейчас и узнаем. — Середин, придерживаясь руками за молодые деревца, стал спускаться с холма.

Бревна тына, заостренные сверху, были, в основном, старые, потемневшие, но местами виднелись и вкопанные совсем недавно, еще со следами топора и свежей землей вокруг. Путники прошли в распахнутые настежь ворота, уже издали заслышав гул голосов. Возле изб группками собрались бабы с ребятишками, вполголоса переговаривались, на пришельцев смотрели с плохо скрытой неприязнью.

Толпа мужиков на майдане гудела, как потревоженный улей. Низкий с хрипотцой голос, перекрывая гул, разносился по улице.

— А я грю: куда пойдем? Урожай собран, а зерно не помололи, того и гляди с Чернигова за податью наедут — и что? А жить-то вы где будете? А скотину держать? Через три луны морозы вдарят, а у вас ни крыши над головой, ни клетей под скотину.

— Что ж теперь, всем тут помирать? — возразил чей-то смурной голос.

— Ты скажи, чтобы всем ясно стало: че делать? Тут оставаться — и вправду все помрем, уходить — опять не жизнь. Ты мужик или кто?

Середин тронул за рукав крайнего крестьянина.

— О чем спор?

— А-а, — мужик не глядя вырвал руку, — погоди, не до тебя.

— Я грю: оставаться надоть, — снова возник хрипловатый голос, — вместе перебедуем. Не могет быть, чтобы мор у нас приключился. Пришлых с весны не было, сами никуда не ходили, даже в Чернигов. Неоткуда мору взяться, курицу вашу мать!

— А жальник, а кости чужие в холмах?

— На жальнике наши старики лежат, а кости в холмах спокон века там были, и никто еще на них не жаловался. Они высохли, как хворост, на них даже псы не смотрят.

— То-то и не смотрят, что убегли, кто не передох.

— Да, почему собаки сбегли, а?

— К зиме вернутся. Как жрать в лесу нечего станет, так и вернутся.

Невзор толкнул локтем Середина.

— Это неплохо, что собак нет, а? Хоть в этом повезло.

— Если бы еще знать, почему?

Мужики, вяло переругиваясь, потянулись с площади. Крестьянин — пожилой, кряжистый мужчина с коротко стриженной бородой, загорелым лицом и тронутыми сединой волосами, — исподлобья смотрел им вслед.

— Поутру Трошку хоронить. Все придут? Чай, не чужой мужик, да и баба с дитем не пришлая, — крикнул он.

— Придем, придем. Каждую седьмицу новая могила. Жальник больше деревни стал, — ворчали, расходясь, мужики. — Ты давай, Крот, думай. Чегой-то не так у нас деется.

Середин приблизился к крестьянину, который, похоже, был здесь кем-то вроде старосты. Тот мельком глянул на пришельца, в сердцах сплюнул и повернулся, собираясь уходить.

— Здрав будь, мил человек.

— Кто такие? — Крот нехотя обернулся, окинул взглядом Невзора, задержался цепкими глазами на сабле за спиной Олега.

— Путники. В Киев добираемся. Переночевать бы нам, мы люди смирные.

— Я уж вижу. В дружину или как? — кивнул он на саблю.

— Может, и в дружину, может, к купцу наймемся.

— Не вовремя вы, путники, к нам забрели. Мор у нас. Ступайте-ка вы подобру-поздорову. — Крестьянин повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен.

Середин с Невзором переглянулись.

— Ты ж только что мужикам говорил, что не может быть мора.

— Мало ль чего я мужикам говорил. А сорвутся они с места, а сгинут с семьями?

Олег подошел поближе, понизил голос:

— Ты расскажи толком, что за беда. Ежели мор — может, я помочь смогу. Ведун я, травы знаю. Коли порчу напустил кто — укажу.

— Не врешь? — Мужик остановился, шаря глазами по лицу Середина, словно пытаясь отыскать доказательства его слов. — Молод ты больно для ведуна.

— А что ты теряешь? — вмешался Невзор. — Ну, не получится у него от напасти вас избавить — так плату вперед мы не берем. Так, переночуем, а за еду и за постой заплатим.

Мужик крепко задумался, переводя глаза с одного на другого.

— Ладно, чего там. Звать меня Крот, я тут старшой. Только спать негде — мужики сейчас никого в дом не пустят, а у меня своих девять ртов.

— Дома пустые есть?

— Как не быть. Только захотите ли вы там ночь коротать. Седьмицу, как схоронили хозяев вон той избы. Мужик, баба, девка на выданье да трое пострелят. Все в одну ночь отошли. — Староста прищурился: — Как, пойдет такая хоромина?

— Пойдет, — кивнул Середин, — покажешь?

— Пошли.

Крот повернулся и, не оглядываясь, двинулся через утоптанную прощадку в центре села. Середин и Невзор последовали за ним. Из-за плетней на них смотрели жители, испуганно отводя взгляд, если Середин встречался с кем-то глазами. Крестьянин привел путников на окраину, показал рукой довольно большую избу, крытую соломой. Калитка в плетне была распахнута настежь, словно здесь ждали гостей. Ветер скрипел дверью пустого овина. На дворе было пусто, словно с хозяевами вымерла и вся живность. Под низким окном над раздерганной шкурой вились мухи.

— Разобрали скотину, — словно прочитав мысли, пояснил мужик, — чтоб не пропала, значит. Псина тоже сдохла, — добавил он, кивнув в сторону останков. — Видать, колом кто-то пригладил, чтоб не выла.

Дом был совершенно пуст, будто его еще не заселили, и только закопченный потолок над печью, да почти выветрившийся запах, присущий обжитому помещению, свидетельствовал, что здесь еще недавно обитали люди.

— Эх, народ, — воскликнул мужик, — все подобрали. А ну, как и впрямь мор? Ведь вся весь вымрет.

Крест на руке Середина предостерегающе пульсировал теплом. Он уже знал, что так крест реагирует на остаточный след нечисти.

— Нет, мил человек, это, похоже не мор, — сказал Олег, внимательно осматриваясь. — Скажи, а пришлых людей у вас нет?

— Давно нет. Дорога от нас далековато. А что?

— Так, проверить кое-что надо будет. Колдун или ведунья, может, знахарка в деревне есть?

— Нет, давно уж никого из таких-то. Были у нас тут двое пришлых: парень и девка, но давно.

— А по весне никто к вам не прибился? — спросил Невзор.

— По весне… — протянул Крот задумчиво. — Нет, никого не было. Я бы знал.

Невзор и Середин переглянулись — у обоих мелькнула мысль, что Велена их обманула.

«Нет, не могла», — подумал Олег. Он сделал знак Невзору, чтобы тот помолчал.

— Разберемся, думаю, с вашей бедой, Крот. Вот перекусить бы чего не мешало.

— Пойдемте, угощу вас. — Мужик двинулся к выходу.

— Спокойно, Невзор, — тихо сказал Середин, — он здесь или недавно здесь побывал. В доме след нечисти. Свежий след.

Изба старосты стояла прямо возле майдана. Во дворе мучили кошку двое голопузых малышей-погодков. Хозяин, сразу делалось ясно, был зажиточный: по двору бродили куры, в хлеву блеяли овцы. Женщина в простом, обесцвеченном стирками, платье, рубила на чурбаке крапиву и мешала ее с отрубями. Наполнив две бадейки, она выпрямилась, смахнула с лица упавшую прядь волос.