Онлайн книга «Месть Танатоса»
— А с кем, позволю я себе спросить? — теряя терпение, поинтересовался майор. — С немкой, товарищ майор, — доложил Васюков, покраснев, — ну, с той, которую вчера взяли… из Берлина. Не велел беспокоить… — Ах, с немкой! — всплеснул руками майор, передразнивая бойца. — И что же они там делают? Беседуют? — Не знаю, товарищ майор, — расстроился Васюков. — Я не проверял, — солдаты в строю тихо захихикали. — Отставить! Смир-но! — скомандовал майор. — Так, значит, не проверяли, товарищ… Как фамилия? — Рядовой Васюков, товарищ майор. — Так вот, рядовой Васюков, идите и проверьте. И немедленно — ко мне, в дом, вместе с немкой. Тоже мне дело нашли: с эсэсовскими шлюхами всякой дрянью заниматься. Советский командир называется! Выполняйте! — Слушаюсь, товарищ майор! — Вольно! Разойдись! Пройдя в дом, майор уселся за дощатый стол, нетерпеливо постукивая пальцами по его потертой поверхности. Его подчиненные расхаживали по комнате, также нетерпеливо поглядывая в окна. Васюков побежал к сараю. Осторожно приоткрыл дверь и вдруг, резко распахнув ее, закричал: — Товарищ капитан! — сразу бросился внутрь. — Ребята! Ребята! На помощь! Капитана убили! — послышался из сарая его голос. Солдаты, слонявшиеся без дела по двору, побежали к сараю. Переглянувшись в недоумении, офицеры последовали за ними. Капитан лежал на сене в расстегнутой гимнастерке и спущенных брюках, из раны на голове сочилась кровь. Кобура была раскрыта, пистолета в кобуре не было. — Товарищ капитан, товарищ капитан, ответьте, — причитал Васюков,склонившись над командиром. Солдаты, стоявшие полукругом у входа, расступились, пропуская майора и его офицеров. Увидев капитана, майор сплюнул от отвращения. — Вы бы хоть штаны ему натянули, Васюков, прежде чем всех-то созывать, — сделал внушение рядовому. — Тоже мне — воспитание личного состава. Посмотрите, жив ли он, — приказал он одному из лейтенантов. Тот подошел, потрогал пульс. — Так точно, жив, товарищ майор, — доложил он. — Ну, так приведите его в чувство и ко мне, на допрос. Возьмите солдат и обыщите всё вокруг, — обратился он ко второму помощнику. — Есть, товарищ майор. — Что вы стоите, рты раскрыли? — прикрикнул майор на бойцов. — Выполнять приказания лейтенанта! Низко опустив голову, капитан сидел перед майором, который допрашивал его, — на голове капитана белела повязка. — Из какой она части, ты хоть спросил ее? — майор склонился над ним, и в голосе его явно проскальзывала злость. — Нет, товарищ майор. Она не понимает по-нашему. — Мундир на ней какой? — Этот… Черный, эсэсовский… — Документы были? — Нет, не было. — Ты проверял? — Нет. Я думал, Вы проверите. Я по-немецки не читаю. — Дурень ты, — майор сердито стукнул ладонью по столу. — Она вон как тебя обработала. Не простая, видно, штучка. — Красивая, товарищ майор… — виновато протянул капитан. — То-то. Тем она тебя и взяла, — закивал майор и нервно заходил по хате. — Наверняка она здесь не одна, — рассуждал он. — Какая-нибудь часть разбитая бродит по нашим тылам. Эсэсовцы… — Да нет, товарищ майор, — уверенно возразил капитан, — она не из фронтовых частей. Она оттуда, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. — Откуда? — насторожился майор, повернувшись к нему. — Из Берлина. — С чего ты взял? — майор чуть не подскочил на месте. — Она сама сказала? — Нет, я так думаю, — вяло проговорил капитан. — В духах… — В духах, — невесело усмехнулся майор, — тоже мне доказательство. Все они в духах да в шелках, проститутки. — Товарищ майор, — молоденький лейтенант буквально влетел в хату, запыхавшись от бега, — вот, нашли, смотрите, — разжав кулак, он протянул майору какие-то знаки и нашивки. — Где нашли? — почуяв удачу, напряженно спросил майор. — Да вон там, на поляне, — указал лейтенант. — Так это ж там, где Васюков ее взял, — сразу вспомнил капитан, — оторвала, значит, сука. То-то она ногти подпиливала… Он вспомнил: немка, лукаво глядя на него, достает из нагрудного кармана кителя пилочку и, покачивая ногой, подпиливает ноготь на левой руке. — Entschuldigung, — извиняется она, улыбаясь. Так вот как она его сломала. — Ты знаешь, что это такое? — майор смерил капитана уничтожающим взглядом с ног до головы и показал ему находки. — Ты знаешь, я спрашиваю? — он даже покраснел от злости. — Знаешь, кого проворонил? — Никак нет, товарищ майор, — растерялся капитан, — Я на фронте таких не встречал. — На фронте… — зло усмехнулся майор. — Вояка! По бабам ты вояка. Таких на фронте и не бывает. Это элита всех элит. Ты оказался прав, сказав, что она из Берлина. Служба безопасности — разведка. Понял ты, олух царя небесного! Конечно, она запросто обвела тебя вокруг пальца. Духи, цветы, кружева… Это у них отработано. Тварь, — майор опять заходил по хате, отбросив нашивки на стол. — Что они тут делают, вот в чем вопрос? Сколько их, где они? Но ничего, ты у меня за эти духи ответишь! — майор многообещающе пригрозил капитану пистолетом и тут же приказал помощникам, вытянувшимся у дверей: — Арестовать его. Допросить по всей форме. Пусть опишет внешность, всё до мельчайших деталей. И позвоните в Управление, пусть вышлют группу. А пока мы начнем поиск собственными силами. * * * Присев на разбитый ящик из-под снарядов у дверей покосившегося домишки на заброшенном хуторе, старший лейтенант Наталья Голицына со скучающим видом рассматривала карандашный набросок. Это был портрет недавно сбежавшей из-под ареста немецкой офицерши, сделанный одним из особистов со слов арестованного капитана, который взял ее в плен, а потом просто «проморгал», как выразился майор Туманов, командир оперативно-розыскной группы Управления контрразведки фронта. Впрочем, говорят, майор выразился покрепче, но самого Туманова, как и его помощников, Наталья, прибыв на место, уже не застала, — подняв по тревоге солдат, они бросились на поиски беглянки. Рассказ о произошедших событиях Наталье пришлось выслушать в изложении рядового Васюкова, которого оставили охранять дом, а на всякий случай и как бы в засаду — вдруг другие немцы, заброшенные в русский тыл вместе с эсэсовкой, разыскивая ее, снова набредут на хутор. На этот счет Васюков получил строгие и четкие инструкции. Излагая события минувшего дня, рядовой вздыхал и даже тоненько всхлипывал, что казалось странным слышать от такого верзилы, который при желании одной рукой легко мог поднять пушку. Он очень жалел «товарища капитана», которому «так не повезло». |