Онлайн книга «Русский капитан»
|
Посреди двора горбатились две блёкло- зелёных прорезиненных палатки с красными крестами на крыше. В углу двора, у забора, стояло трое носилок с полу занесенными снегом телами. Убитые… Туда же два солдата, видимо санитары, поставили носилки с Селезнёвым. Один из них, наклонился над телом и что-то вытащил из кармана. Вновь мелькнул знакомый синий цвет. Сигареты! «Вот сука!» — я почувствовал, как в душе знакомо вспыхнула ненависть. Мысль о том, что после смерти чьи-то жадные руки будут выворачивать мне карманы, тяжёлыми молотками заколотилась в висках — «Мы дохнем, а вы тут у нас по карманам шарите!..» …Доктор устало выпрямился. Поднял с земли обрывок бушлата и закрыл им лицо обгоревшего солдата. — Возняк! — Негромко крикнул он. На его зов повернулся тот самый, вытащивший сигареты, санитар: — Я, товарищ майор! — Его… — доктор кивнул на носилки и ног. — Туда же. И оформляйте. — Есть! — отозвался санитар. Обо мне словно забыли. Пока доктор занимался другими раненными, я встал с носилок и медленно доковылял до навеса, под которым раньше, видимо, хранилось сено. Сел на старое тракторное колесо. Было одиноко и грустно. Неожиданно где-то неподалёку захлопал лопастями вертолёт. Через несколько секунд, его толстая каплеобразная туша проскочила всего в паре десятков метров над нами, и по звуку двигателя стало слышно, что он садиться. Сразу засуетились санитары. Из палатки вывели легкораненых. Подхватили носилки с тяжёлыми. Последними с земли подняли убитых. Мне вдруг стало тоскливо до одури. Госпитальная койка, врачи, уколы — с детства не могу терпеть всё, что связано с больницами. От одного их запаха с души воротит. Я же не ранен! …Я на мгновение представил, как моей матери позвонят и скажут, что сын в госпитале. Да она на месте умрёт! Нет уж, обойдусь… И, что бы не попасться на глаза доктору, я как мог быстро доковылял до МТЛБ, спрятался за ней. Наконец вертушка улетела. Стали слышны голоса. — Товарищ майор! Там вторая рота эвакуатор опять запросила. — Услышал я голос одного из санитаров. — Они там ещё кого-то из своих нашли. Вторая рота — моя рота! Я обрадовался. Оставалось только спрятаться в МТЛБ и добраться до своих. А там уж что-нибудь наплету… — Возняк, забрось носилки в машину и пусть Егоров едет. — Услышал я голос доктора. «Ну, сука, сейчас ты у меня попляшешь!» — Мстительно подумал я. Я затаился за машиной, дожидаясь пока санитар забросит в её утробу двое принесённых носилок. И когда уже он взялся за ручку двери, что бы захлопнуть люк, я вышел из-за корпуса, резко рванул его на себя, потащил за машину, прижал к броне. От растерянности тот чуть не упал и болтался в моих руках как здоровая кукла. Вблизи он оказался выше меня на голову. «Если очухается, то сразу подомнёт!» — мелькнула мысль и, что бы не дать ему прийти в себя, я выхватил из кармана разгрузки «эргэдэшку» и ткнул ею прямо ему в зубы, раскровенив нижнюю губу. — Знаешь что это? — Ты чё? — Санитар бессмысленно и растерянно уставился на меня. — Ты чё? С ума сошёл? — Из рассечёной губы на подбородок зазмеилась тонкая нитка крови. — Это, граната «эргэдэ» пять. Хочешь, что бы она у тебя в штанах рванула? — Чё тебе надо? — В глазах санитара полыхнул ужас. — Хочешь гранату в штаны!? — Ещё раз процедил я сквозь зубы. — Нет! — Пробормотал санитар. — Сигареты гони, сука! — Прошипел я. — Какие сигареты? — Растерянно залепетал санитар — Ты чё, брателло? Успокойся… — А те, которые ты у пацана убитого вытащил. «Космос». Не ты их ему давал. Не тебе их забирать! — Да ты ебанулся! — Санитар торопливо сунул руку в карман бушлата и вытащил мятую пачку. — На, забирай! Я сунул пачку за пазуху и оттолкнул санитара от себя. — И не попадайся мне на глаза, гнида! Вместо ответа санитар юркнул куда-то в сторону. — Товарищ, майор! — услышал я его жалобный голос. — Там один псих… Но дожидаться развязки я не стал. Эмтээлбэшка уже пыхнула сизым соляровым дымом и завелась. Я быстро юркнул в десантное отделение и захлопнул за собой люк. …В роте меня встретили как выходца с того света. Окинава удивлённо вызверился на меня, когда я вылез на свет из утробы МТЛБ. — Гоша, ты? А ты чего не в госпитале? — Места не хватило! — Хмыкнул я. — Там только по предварительной записи… — Самойлов, хватит фигню нести. Почему не эвакуировался? — Из-за распахнутой двери люка вышел взводный. Он уже был в чёрной вязанной шапке из под которой белел край бинта. В голосе его зазвучали знакомые стальные ноты. — Да меня доктор осмотрел. Сказал, что всё в норме. — Сходу соврал я. — Эвакуироваться не обязательно. Можно и амбулаторно. Таблетки принимать сказал. Вот и вернулся… Мрачное лицо взводного неожиданно потеплело. Он долго посмотрел на меня, словно разглядел во мне, что-то новое. — Ладно. Найди своё оружие. Тебе Окинава покажет, где всё сложили и отдыхай. Выспись хорошенько… В пустое десантное отделение загрузили носилки с укутанным в брезент чьим-то телом и «эмтээлбэшка» укатила в, густеющие гнилой мокрой серостью сумерки. Мы с Окинавой спустились в подвал, где расположился на ночёвку наш взвод. Он подвёл меня к углу, где под брезентом громоздилось какое-то железо. Стащил брезент. Под ним оказалась две кучи оружия. Бесформенной грудой лежало изломанное оружие. Обгоревшие, изогнутые стволы, разбитые приклады, раздавленные чудовищным давлением коробки. Разодранные магазины. С другой стороны ровной кучей лежало уцелевшее оружие. Почти сразу в глаза бросилась знакомая «эсвэдэшка» Мганги. Я сглотнул комок. — Расскажи, что случилось? — А ты ничего не помнишь? — спросил Окинава. — Ничего. Помню только, что летел как футбольный мяч. Окинава достал из кармана пачку «Примы», выбил из неё пару сигарет. Одну протянул мне, другую раскурил сам. Выдохнул дым. — …По нам из миномёта «чечи» врезали. Попали как раз туда, где Кальтербрунер со своими накапливались. А у химика на спине два «шмеля» были. Вроде прямо в них мина и попала. Они тут же сдетонировали. Полный писец! Под сердцем что-то заныло. — Ну и кто погиб? — Селезень, Кузнец, Кострома — сразу. От химика вообще только голову нашли и пол ноги. Их всех с тобой отправили. |