Онлайн книга «Фронтовик. Убить "оборотня"»
|
– Чего молчишь? – Секретарь закурил папиросу, дохнул дымом. – Так у меня же образования нет. И умения, соответственно, тоже. – Там научат. После войны шпаны много появилось. Сам видишь – в милиции почти одни женщины. Их понемногу увольнять будут и заменять боевыми ребятами вроде тебя. Уж больно неожиданным было предложение. Пока Андрей раздумывал, секретарь размашисто расписался и протянул ему бумагу. – Поздравляю. Это направление. – А с работой как же? – растерялся Андрей. – Пойдешь и уволишься. Тебе ответственное дело партия поручает. Можно сказать – доверяет. – Спасибо за доверие! – Вот так-то оно лучше. Андрей повернулся и вышел. Вот попал! Видел он милиционеров на улицах – «орудовцев» в белых гимнастерках, с жезлами. И других милиционеров – в темно-синей униформе с наганами в желтых кобурах. Такие револьверы в конце войны только «нестроевики» носили – инженерный состав и медики. О! Ошибочка! Вспомнил Андрей, что еще у танкистов револьверы долго держались, потому как ствол «ТТ» в амбразуру для стрельбы в броне не проходил. Всем неплох револьвер, да перезаряжать его хлопотно и долго. И потому для ближнего боя разведчики наши трофейные немецкие пистолеты имели, вроде «вальтера» или «парабеллума». Андрей даже с фронта «вальтер» привез. У немецкого генерала, что в плен уже на территории Германии взяли, изъял. И патроны привез – несколько пачек. На пистолете табличка именная. Конечно, его сдать положено было, только на фронте так делали не все. Сдашь какой-нибудь особый пистолет с накладками из рога на рукояти или гравировкой украшенный, глядь – а с ним уже «смершевец» ходит. И многие фронтовики в «сидорах» подобные трофеи с фронта привезли. Иногда солдаты из семейных куски ткани везли или другое что – по мелочи. Офицеры же забирали трофейные мотоциклы, велосипеды… И все поголовно – наручные часы. До войны велосипед, часы – редкость. Андрей постоял у райкома, раздумывая – ему сегодня в ночную смену идти надо было, и направился на завод. Там он написал заявление, получил расчет и трудовую книжку. Какое-то время он вертел ее в руках – никогда раньше не видел, вздохнул. Тяжелая работа садчиком, но заработок хороший. А в милиции… Приживется ли? Здание райотдела милиции было в трех кварталах от дома тетки. Андрей вошел, подошел к дежурному и протянул ему направление. Тот оторвался от писанины: – Ага, пополнение прибыло! Дежурный с любопытством осмотрел вылинявшую гимнастерку Андрея, задержавшись взглядом на нашивках о ранениях: – Фронтовик? – Так точно. – Нам боевые ребята нужны. Иди в кадры – первая дверь налево. Андрей постучал, вошел. Обстановка в кабинете была спартанской: несколько шкафов с бумагами, стол и два стула. А еще перегородка в двух шагах от двери, чтобы посетители дальше не прошли. За столом сидел, судя по обильной седине и морщинам, уже очень немолодой мужчина. Не в пример дежурному, он изучил направление Андрея тщательно, едва ли не под лупой. «Бдительность проявляет», – усмехнулся про себя Андрей. – Воевал? – Полковая разведка, – сразу уточнил Андрей. – Звание? – Сержант, – в подтверждение сказанному Андрей протянул красноармейскую книжку. Кадровик изучил и ее: – Так, ранения были… Полистал: – …и награды. Боевой хлопец. Пиши заявление, заполни анкету и давай фото. – Фотографии у меня нет. – Ай-яй-яй! Непорядок, непорядок! Через дом от нас фотоателье. Иди, пусть сфотографируют – два на три. Андрей пошел фотографироваться. Скучавший фотограф щелкнул затвором трофейной «Лейки»: – За фотографиями придешь к четырем часам. Пока Андрей заполнял бумаги, получал обмундирование и сапоги на складе, подошло время. Он получил фото и направился к кадровику – там ему выписали удостоверение с фотографией и печатью. – Ну вот, теперь все честь по чести. Придешь завтра к восьми утра в шестой кабинет, к капитану Васильеву – он ведает постовыми. Первый рабочий день Андрея прошел скучно – капитан вручил ему Уголовный кодекс: – Читай и запоминай. Ты теперь представитель органов! И Андрей весь день до рези в глазах изучал статьи. Но разве их сразу запомнишь? На второй день капитан взял его с собой на обход территории, предварительно показав висящую на стене карту: – Зона нашей ответственности: с востока на запад – от улицы Семилетки до улицы Чкалова, а с юга на север – от ветки железной дороги до улицы Трудовой. Участок большой, сложный: и притоны есть, и «малины» воровские. – Что за «малины»? – Вроде мест отдыха для уголовной братвы. Они там водку или самогон пьют, с девками общаются. – Взять их да прихлопнуть! – А за что? Они заявят – отдыхаем. Разве есть статья, чтобы за отдых – в «кутузку»? – Так ведь они воры и грабители! – А ты попробуй докажи! У него справка на руках есть, что он работает сапожником или заготовителем в артели «Свободный труд». Он не тунеядец, и по закону привлечь его к ответственности не за что. Улики надо иметь, доказательства веские, а еще лучше – на месте преступления взять, с потерпевшими и свидетелями. – О! Так их никогда не переловить! – Ловим и сажаем! А социалистическую законность соблюдать надо. За нами закон, и мы его чтить должны. Капитан и Андрей вышли из здания райотдела. – Жалко, сотрудников у нас мало. Ну ничего! Война закончилась, мужики возвращаться стали. Пополнение пошло, боевые ребята – вроде тебя. Искореним преступность и заживем! – Так из лагерей отсидевшие выйдут! – Перекуются. Ты смотри: как война закончилась – народу послабление пошло. К каждому Новому году Указ – цены снижают. Пусть и ненамного, а душе приятно. Заботится о народе товарищ Сталин. В ответ на это Андрей только вздохнул. Люди в общей массе одеты плохо, одежда все больше изношена, черных и серых цветов; лица у людей усталые. Если кто и смеется – так это дети и молодежь. А он видел, как бюргеры живут – где дома снарядами и бомбами не разрушены, как на картинке. И только у нас коммунальные квартиры с клопами и тараканами. Капитан подошел к бабкам, торгующим семечками: – Разойдись! Не положена стихийная торговля! Бабульки молча собрали семечки в мешочки и отошли за угол. – Товарищ капитан! Мы уйдем – они же вернутся! |