Онлайн книга «Фронтовик. Убить "оборотня"»
|
– С чего вдруг шум подняли? – А ты, Гиви, слепой? Фамилии коллекционеров тебе ни о чем не говорят? Да они с Абакумовым, министром МГБ, на равных, на всяких заседаниях-совещаниях встречаются. Коли на нашем участке кража произойдет – как ты думаешь, кто расследовать будет? Городское управление? Не надейся. Тебя же, Гиви, заставят носом асфальт рыть. Понял? Все, с утра в отдел можете не приходить, но если что – взыщу строго. Когда оперативники вышли в коридор, Гиви пробурчал: – Почему опять мы? Сергей есть, Мыкола наконец… – Они в прокуратуре, на подхвате. Или ты считаешь, что в морге или других местах веселее? – Ладно, ладно… Это я так, к слову. Они вышли от начальника озадаченные. Как и где организовать засаду? Разошлись в задумчивости. По дороге Андрей раздумывал – направиться к соседям коллекционера по площадке? Имеют полное право не пустить; да и не факт, что они не разболтают охочим до сплетен старушкам у подъезда. Андрей вспомнил слова бывшего командира своего разведвзвода: – Хочешь что-либо спрятать – положи на видное место, – говаривал он. А не попробовать ли ему одеться работягой, изрядно выпившим после работы? Таких брезгливо обходят, не обращают внимания, а уж запомнить лицо кому в голову взбредет? Старый ватник, в котором он ездил копать картошку, был. Найдутся и потрепанные брюки. На подходе к дому Андрей купил чекушку водки, или иначе говоря – четвертинку. После завтрака оделся: кепка замызганная, потертый, а местами – с прожогами от костра ватник, неопределенного цвета брюки с заплатой на колене, заправленные в кирзовые, с фронта еще, сапоги. Посмотрел на себя в зеркало: эх, надо было вчера не бриться! С примусов на общей кухне обтер сажу и размазал ее по лицу. Вот, почти самое то! В правый карман брюк он сунул «ТТ», в левый – запасную обойму. В наружный карман ватника – для полного антуража – чекушку. Контролер у входа в метро еле пропустил его: – Чего пристала, тетка? – возмутился Андрей. – Вот мой билет, да и тверезый я. Вишь, со смены еду. Что же мне, пешком идти? Придраться контролеру было не к чему. Не пьян, к пассажирам не пристает, матом не ругается. – Иди уж, обормот. Андрей про себя довольно улыбнулся: стало быть, маскарад удался. По прибытии на улицу Воронцово Поле, остановившись у самого дома, он облил воротник ватника и драный свитер водкой, потом запрокинул голову и сделал из бутылки добрый глоток. Достав из кармана луковицу, пожевал ее. Лук попался злой, ядреный – аж слезы потекли. Вот теперь образ закончен. Все, что он сейчас сделал, было как последний штрих, как мазок в завершение картины. Шедшая мимо прохожая, учуяв запах спиртного, обошла Андрея брезгливо: – Фу! Андрей дохнул в ее сторону: – Какая фифочка! За станок бы тебе или в коровник! Нос она воротит! Тьфу! – Хам неумытый! – взвизгнула дама и постаралась побыстрее уйти – от такого всего можно ожидать. Андрей еще раз убедился, что выбрал правильный путь. Он зашел в подъезд и поднялся на площадку между третьим и четвертым этажами. Коллекционер жил на четвертом этаже, и его дверь была отлично видна. Андрей уселся на пол и закурил папиросу, хотя курить он бросил еще на фронте. Баловался в школе куревом, по молодости лет и глупости полагая, что папироса мужественности придает, взрослости добавляет. Однако поскольку папиросой Андрей не затягивался, она погасла. Примяв мундштук, он зажал папиросу в зубах. Все! Подготовка закончилась. Громыхнула дверь, и по лестнице стал спускаться сосед коллекционера – чисто одетый, хорошо выбритый, благоухающий «Шипром». Увидев Андрея, он остановился, возмущенный: – Ты кто такой? Андрей приоткрыл глаза: – Живу я здесь! – и икнул. – Я всех жильцов в подъезде знаю. Нет у нас таких выпивох! – Ты что, шляпа, в ментовке служишь, чтобы знать? Мой подъезд и мой дом! Андрей демонстративно выдохнул запахом водки и лука в сторону мужчины. Тот поморщился – запашок был еще тот! – Дворника сейчас вызову! – Степаныча? Да мы с ним вместе… – Андрей демонстративно достал из кармана ополовиненную чекушку водки. Дворника и в самом деле звали Виктором Степановичем, и во время визита к коллекционеру Андрей с ним виделся. Слова ли о Степаныче мужчину успокоили или времени у него не было, но он повернулся и направился к выходу, покачивая головой. Воскликнув: «О времена, о нравы!» – Он открыл входную дверь и вышел на улицу. Потом долго никого не было. На пятый этаж поднялась женщина с авоськами, подозрительно поглядела на Андрея, но ничего не сказала, слова худого не проронила. Еще через час из квартиры коллекционера вышла женщина с собачонкой на поводке. – Шли бы вы домой, – как-то жалостливо сказала она Андрею. – Жена, наверное, уже заждалась. Она видела его три дня назад, мельком, – в костюме, чистого, и сейчас не узнала. – Шла бы ты сама мимо, мышь серая! – И протянул руку к собачонке. Женщина возмущенно фыркнула и ушла. Испуганная собачка, прижимаясь к ноге хозяйки, семенила рядом. Очень хорошо, его и в самом деле воспринимают как изрядно подвыпившего работягу. Видимо, за квартирой, вернее – за ее обитателями – следили. Буквально через десять минут после ухода хозяйки, убедившись предварительно, что она действительно ушла, в подъезд вошли. Судя по звукам шагов – двое. Поднявшись на площадку третьего этажа, неизвестные на мгновение остановились. Андрей полулежал на левом боку – так ему было удобнее, в случае опасности, выхватить из правого кармана брюк пистолет. Неизвестные коротко пошептались, потом поднялись еще на этаж и остановились напротив Андрея. – Эй, чего разлегся? – Один слегка пнул его ногой. – Чего тебе? Отдыхаю после смены, имею право! – Андрей выдохнул в сторону незнакомцев. Запах водки, лука и табака убедил их лучше всяких слов. – Пусть себе лежит. Этот «синяк» и алкаш ничего не вспомнит, когда проспится. – Это кто «синяк»? Ты сам… – Не договорив, Андрей уронил голову на пол и всхрапнул. – Тьфу, дерьмо! Живут же такие! – Брось ты его! Чего время попусту тратить! – Верно! А еще можно подбросить ему какую-нибудь цацку из квартиры. – Хитер ты, Ленька! По ложному следу милицию пустим! Воры – а в том, что это они и есть, Андрей уже не сомневался – поднялись на пролет. Оба натянули тонкие нитяные перчатки. Потом один вытащил из кармана отмычки и стал осторожно ковырять ими в дверном замке. Тот сопротивлялся недолго, щелкнул, и дверь отперлась. |