Онлайн книга «Картотека живых»
|
— Achtung! — заорали орднунгдинсты у ворот. Юлишка вбежала в кухню и прямиком к каморке Лейтхольда. — Герр кюхеншеф, битташон! Приехала фрау надзирательница! Россхауптиха уже шагала к конторе, писарь вытянулся перед ней в струнку. В руке у нее он заметил плетку, глаза надзирательницы не предвещали ничего доброго. «Ого! — подумал Эрих. — Кобылья Голова жаждет крови». И, застыв на месте, он медлил с рапортом. На счастье, с другой стороны уже ковылял Лейтхольд с ключом в руке. — Хай… тлер! — приветствовал он. — Мне уже пришлось побывать сегодня в женском лагере… к сожалению. Вам об этом говорили в комендатуре? — Нет, я пришла прямо сюда. Что случилось? Лейтхольд теперь заметил, что она не в духе, и проклинал свою разговорчивость. С какой стати именно он должен сообщать обо всех неприятностях? — Недавно вы принесли сюда котенка… Сегодня утром его нашли сгоревшим на проволоке. — Кто это сделал? — Очевидно, несчастный случай… Котенок, видимо, влез на ограду… — Так-то его берегла секретарша! Ну, я ей задам! — Утром мы выключили ток, и тотенкапо под моим личным наблюдением убрал… — К чему вы мне это рассказываете? На что мне ваши дохлые кошки? Но девчонку я проучу! Отоприте калитку и ждите здесь. Илона, стоявшая у калитки, подала рапорт. Надзирательница, даже не взглянув на нее, прошла прямо к третьему бараку. — Где эта сволочь? — крикнула она и щелкнула плеткой. Илона побежала за ней. — Секретарша заболела… у нее лихорадка, она бредила всю ночь. — Ага! Знает, симулянтка, что ее ждет! Россхаупт вошла в низкую дверь и остановилась около койки Иолан. Девушка лежала, закрыв глаза, в лице у нее не было ни кровинки, алые пятна на щеках уступили место восковой бледности. Надзирательница опешила, ей показалось, что перед ней труп. Она перевела дыхание и выпрямилась, словно только что осознала, что не имело смысла так воинственно вторгаться сюда. Здесь не с кем было воевать, некого карать. — Врач был? — хрипло спросила она и, когда девушки подтвердили, что был, распорядилась лишь для того, чтобы сказать что-нибудь: — Пусть придет еще раз! Илона подбежала к калитке, крикнула: «Frauenarzt!» — и вернулась в барак. Староста барака тем временем прерывистым голосом рассказывала о том, что произошло. Было затемнение… Иолан потеряла сознание, лежала на снегу, подруги принесли ее. Россхаупт села на койку и молчала, забыв о плетке, висевшей в ее опущенной руке. Пришел Шими-бачи и сообщил свой утренний диагноз: слабая конституция, недостаточное питание в период роста, возможно анемия, а также повышенная впечатлительность. В результате — нервный шок, причина которого несчастный случай с котенком. Надзирательница велела еще раз осмотреть пациентку и тупо глядела, как блоковая откинула грубое одеяло и стянула с плеч Иолан серую рубашку. Доктор приложил ухо к хрупкой груди девушки. Через минуту осмотр был закончен, Иолан снова покрыли одеялом. Лицо больной вдруг стало беспокойным, исказилось гримасой, словно она хотела заплакать, но глаза с длинными ресницами оставались закрытыми, как у спящей куклы, на них не было слез, губы были плотно сжаты. — Ну, так что с ней делать? — неожиданно грубо сказала надзирательница и встала. Шими-бачи выпрямился и взглянул в ее каменное лицо. «Никогда не будет более подходящего случая сказать ей, что я думаю на этот счет», мелькнуло у него. — Иолан поправится, если ей обеспечить покой. Но не здесь, не в Гиглинге. Не знаю, известно ли фрау надзирательнице, что в лагере появился сыпной тиф. У девушек пока почти нет вшей, но через несколько дней эпидемия перекинется и к ним. Иолан не переживет тяжелого заболевания. Да и большинство девушек тоже. Не можете ли вы устроить, чтобы их перевели в другой лагерь? Россхаупт не ответила. Она медленно вышла из барака, словно ничего не слышала. * * * Копиц в комендатуре сердито отбросил газету. — Хорошенькое дело! — кивнул он на сводку германского командования. Учти, Руди, что у меня на голове нет плеши. Просто мои волосы «стратегически отступили на заранее подготовленные позиции». Дейбель чистил пистолет и не поднял головы. — Тебя это, конечно, не интересует, — раздраженно продолжал рапортфюрер. — Тебя в последнее время вообще ничто не интересует. Занимаешься с Мотикой такими же рискованными делишками, как с Фрицем, а то, что мы теряем наш обычный доход с провианта, тебя не касается! Дейбель стыдливо улыбнулся голубыми, как незабудки, глазами, взглянул на коллегу и потер пальцем тупой носик. — Не брюзжи, старый. Что ж поделаешь, если Лейтхольд кретин? — Всегда можно что-нибудь сделать, но для этого надо пораскинуть мозгами. — Копиц стукнул кулаком по газете. — Надо избавиться от него. Надо застукать его с какой-нибудь девкой или натравить на него Кобылью Голову. Или еще что-нибудь в этом роде. Что если ты сегодня вечером подпоишь его и заставишь проговориться? — А ну тебя! Пить с таким недоноском! — Значит, ты ему прощаешь тысячу триста порций, которых он позавчера лишил нас? — Нет! — спокойно сказал Дейбель. — Никогда не прощу. Я его за это отправлю на тот свет. Но как, это должен придумать ты. Вошла Россхаупт. Плетка все еще болталась в ее руке. Даже не взглянув, ровно ли висит сегодня портрет Гитлера, она придвинула стул к столу и села. — Откройте же окно! Как можно выдерживать такую духоту! Дейбель выполнил ее желание. Вычищенный пистолет он сунул в кобуру и повесил на место. — Ну, фрау надзирательница, — осторожно начал Копиц. — Что вам сегодня у нас не понравилось? — Недавно вы обещали сделать дезинфекцию… — Я не забыл об этом! — Рапортфюрер придвинул к себе лежавшую на столе папку. — Сейчас я сообщу вам точную дату, когда я настоятельно просил Дахау… — Не надо! — Она махнула рукой и, вспомнив о плетке, машинально стала сворачивать ее колечком. — Все равно поздно. У вас тут тиф… Дейбель поглядел на Копица. Откуда эта ведьма знает? — Что вы имеете в виду? — осторожно осведомился рапортфюрер. — То, что говорю. Не прикидывайтесь дурачком. Как будто вы не знаете! «Учтивость имеет свои границы», — подумал Копии и сказал с усмешкой: — Мы все знаем, фрау надзирательница. И то, что в лагере есть больные с высокой температурой, и то, что у некоей секретарши пропал котенок… Россхаупт медленно подняла взгляд. — Я сегодня не расположена к шуткам. Отложим препирательства. Что вы предпринимаете против тифа? |