Онлайн книга «Летать так летать!»
|
Не поворачивая головы, Света сказала: — Возьмите на соседнем столе. — А я хочу, чтобы вы мне подали! — повысил голос лейтенант С. — Это ваша обязанность! Официантка взяла полный чайник и с силой опустила его на стол. Горячий чай плеснул из носика на колени лейтенанта. — А-а-а! — закричал лейтенант и вскочил, опрокинув стул. — Что же ты, стерва, делаешь, а? Это ты специально! И тут Света, наклонившись через стол и глядя в глаза лейтенанта, тихо, но отчетливо сказала: — Да пошел ты на…, козел! — Что-о? — зашелся от ярости лейтенант. — Товарищ командир! Товарищ командир! Командир эскадрильи, сидевший за командирским столом вместе с начальником штаба, замкомэска и замполитом, устало вздохнул: — Ну что вы, лейтенант, все время визжите? Что опять случилось? — Она меня матом послала, товарищ подполковник! — А что вы от меня хотите? Чтобы я вашу честь защитил? Не могу, — развел руками командир. — Ну, вызовите ее на дуэль, что ли… ЧИСТО МАШИНАЛЬНО Готовясь к неотвратимо грядущему дембелю, старшие лейтенанты поставили брагу. У них, на зависть другим комнатам, был 40-литровый сварной куб, в котором очень хорошо шел процесс брожения. Технология была отработана — вода, несколько банок вишневого джема, ложка дрожжей, резиновый шланг, отводящий газы в банку с водой. Получалась великолепная бордовая бражка, валившая с ног после двух кружек. Близилось 3 июля — день приказа. Брага поспевала, тихо испуская крепчающие газы в банку и распространяя по комнате запах подкисшей вишни. И тут грянула очередная проверка комнат на предмет хранения спиртного и лекарств (даже анальгин в тумбочке был почему-то наказуем). …Итак, проверяющие шли по коридору. — По какому коридору? — испуганно спросил старший лейтенант Л. — По нашему коридору! — прошипел старший лейтенант Ф., закрывая дверь. — Действуем по инструкции… Они бросились к окну, аккуратно подняли светозащитную фольгу, открыли деревянные жалюзи, вытащили из-под стола куб с брагой, поставили его на подоконник, спрыгнули на улицу, сняли куб, поставили его под окном, забрались обратно в комнату и закрыли фольгу. Постучавшись, вошли начштаба, замполит, доктор. — Ну, здесь точно что-то есть, — сказал замполит, потянув носом. — Вон как воняет. — Это джем прокис, — сказал борттехник Ф. — В такой жаре даже мозги прокисают. Между прочим, мы уже давно требуем заменить кондиционер. Доктор, как вы можете выпускать нас в полеты, зная, что у нас нет элементарных условий для полноценного отдыха — сами посмотрите, какая температура в комнате… — Ладно, ладно, — поморщился начштаба, — не надо спекулировать на временных трудностях. Где спирт, брага? — Ищите, — сказал старший лейтенант Ф. и сел на кровать. Тщательные поиски с заглядыванием под кровати и прощупыванием подушек ничего не дали. Комиссия удалилась, пообещав поймать в следующий раз. Когда шаги в коридоре стихли, старшие лейтенанты бросились к окну. Подняли фольгу, открыли жалюзи, выглянули… Куба с брагой не было! — Не понял, — сказал борттехник Ф., спрыгивая на улицу и оглядываясь. — Вон они, — показал борттехник Л. — Уходят, сволочи! Борттехник Ф. посмотрел по указанному направлению и увидел двух солдат, бегом тащивших тяжелый куб. Они держали путь в сторону батальона обеспечения. Двое злых борттехников легко догнали тяжелогруженых солдат. — Стой, стрелять буду! — скомандовал борттехник Ф. Солдаты остановились, поставили куб на землю, обернулись, вытирая пот рукавами. — Ну, что, бригада — два гада, — сказал борттехник Ф. — А теперь назад с такой же скоростью. И что вы за люди, а? Лишь бы взять, что плохо стоит. — Мы же не знали, что это ваше, товарищ старший лейтенант! — виновато сказал солдат. — Идем, видим — бак. Взяли, понесли. Честное слово, товарищ старший лейтенант, — чисто машинально! ДЕМБЕЛЬСКАЯ НОЧЬ 3 июля 1987 года у старших лейтенантов-борттехников истекли два года службы. В Союзе вышел приказ на увольнение двухгодичников призыва 1985 года. Но здесь этот приказ не работал — их не могли отпустить, пока не прибудет замена. Тем не менее вечером этого знаменательного дня в комнате отмечали формальное окончание срока службы. Нажарили консервированной картошки, открыли тушенки, добыли у «двадцатьчетвертых» спирта, да и своя бражка поспела. Ели, пили, веселились. В час ночи открылась дверь, и в комнату заглянул майор Г. с защитным шлемом и автоматом в руках. — Празднуем? — сказал он. — Дело, конечно, нужное, но старшим лейтенантам Ф. и М. через пять минут — колеса в небе. Пойдем с вами «люстры» вешать, дембеля! Это означало, что где-то идет ночной бой и нашим нужна подсветка. Предстояло лететь в место работы и сбрасывать САБы — световые авиабомбы на парашютах. — Ну вот, приплыли! — растерянно сказал старший лейтенант Ф. — Абсурд какой-то. Я, гражданский человек (притом пьяный!), почему-то должен садиться в вертолет и лететь ночью, развешивать над боем «люстры»! Надеюсь, Феликс, это не дембельский аккорд нашей судьбы вообще? И они ушли, попросив все не доедать и не допивать. Почему-то летела пара из экипажей двух командиров звеньев — майора Б. и майора Г. — конечно же, не слетанных между собой. Майоры пошушукались, договорились о наборе высоты, о скорости и дистанции и разошлись по машинам. Взлетели, пошли в набор по спирали над аэродромом. Ночной полет в Афганистане отличается от идентичного в Союзе выключенными бортовыми огнями — никаких тебе аэронавигационной иллюминации, концевых огней, проблесковых маяков — только один строевой огонек, невидимый с земли — желтая капелька на хвостовой балке, чтобы идущий правее и выше ведомый видел, где находится его ведущий. Спиралью требовалось набрать три тысячи над аэродромом и, уже по выходе из охраняемой зоны, продолжать набор по прямой. Машины карабкались вверх в полной темноте — правда, вверху были звезды, а внизу в черноте кое-где моргали красные звездочки костров, но это не облегчало слепой полет. В наборе по спирали ведомый идет ниже ведущего метров на триста, и ведущий наблюдает его строевой огонек, контролируя опасное сближение. Когда высота уже достигла двух тысяч, ведущий сказал: — 532-й, высоту доложите. — Две сто, 851-й. — Странно, у меня такая же. Давай-ка мигнем друг другу, определимся. На счет «три». Раз, два, три… Обе машины на мгновение включили проблесковые маяки — и каждый экипаж увидел красный всплеск прямо по курсу! Вертолеты шли навстречу друг другу, и до столкновения оставались какие-то секунды. С одновременным матом командиры согнули ручки и развели машины в стороны. |