Онлайн книга «Почти живые»
|
— Вы видели человека, который стрелял в Рябцева? — Нет, — холодным тоном ответила Ольга. — В подъезде было темно. — Там лампочки уже сто лет нету! — торопливо и с явным облегчением заговорила мама. — Уж сколько мы звонили в ЖЭУ и жалобы писали, а все никакого результата, там уже и проводка вся сгнила… Милиционер, перебивая ее, задал еще один вопрос Ольге: — Может, вы разглядели его фигуру? Какой он был? Высокий, низкий, сухощавый? Или, скажем, полный? И он пытливо посмотрел Ольге в глаза. — Сухощавый, — ответила Ольга, без усилий выдержав взгляд милиционера. — Хотя я могу ошибаться. — А куда потом побежал этот человек? — Я не видела. Я опустилась перед Сергеем на колени и стала звать на помощь. Милиционер помолчал, почесал лоб и напялил на голову свою мокрую фуражку. Затем поднялся с дивана и, бегло осмотрев комнату, вышел в прихожую. — Извините за беспокойство, — сказал он, глядя на Ольгу. — Вам придется еще давать свидетельские показания в прокуратуре. И, думаю, не раз. — Надо — значит, надо! — за Ольгу ответила мама. Милиционер шагнул к двери, но остановился и повернулся. — Вы живете втроем? — спросил он как бы мимоходом. — Посторонние к вам сегодня не заходили? — Откуда ж у нас посторонние? — излишне убедительно произнесла мама и развела руками. — Мы иной раз даже сантехнику дверь не открываем. И когда перепись была, не рискнули молодому человеку с портфелем открыть. Сейчас, знаете ли, время неспокойное… Милиционер, увидев Ксюшку, опустился на корточки и протянул ей руку. — Тебя как зовут, малышка? В садик ходишь? Девочка несмело шагнула к милиционеру, но руки ему не подала, завела обе за спину и нахмурилась. — Ксюшенька, что ж ты с дядей не разговариваешь? — приторно произнесла мама. — Стесняется она вас! Зато в садике какая балаболка! Милиционер выпрямился, козырнул и вышел из квартиры. * * * В квартире надолго повисла тишина. Даже Ксюшка притихла, улегшись на своей кровати в обнимку с зайцем. Мама замерла у окна, прикрываясь занавеской. Ольга не выдержала: — Ну что ты прячешься? Что ты прячешься, как партизан в тылу врага? На тебя смотреть смешно! — Милиция все не уезжает… — стала оправдываться мама. Ольга коснулась ладонью лба, покачала головой. — Что мы наделали… Тенью в комнату зашел Глеб. Неслышно присел на край дивана, обхватил голову руками. Ольга смотрела на него и не узнавала. Таким она еще никогда не видела Глеба. Перед ней был другой человек: забитый, запуганный, жалкий. — Я еще минутку посижу и пойду, — произнес он, не смея поднять глаза на Ольгу. — Сиди уж, раз раньше не ушел, — с презрительной иронией произнесла Ольга. Она сама не могла понять, почему вдруг решила сказать милиционеру неправду? Почему стала защищать Глеба? Может быть, ей стало его жалко и в ней с необыкновенной силой проснулось самое выразительное женское чувство — чувство сострадания, стремление защитить более слабого? «Я не пойму себя. Я просто дура!» — думала она. Мама принесла из кухни валокордин, накапала в рюмку, разбавила минералкой. — Тебе накапать, Оля? — спросила она. — Накапай мне лучше водки, — процедила Ольга и сама подошла к бару, вынула начатую бутылку водки — той самой, которой отмечали выздоровление мамы. Она выпила полстакана залпом, даже не поморщившись, заперлась в ванной и сунула голову под кран. «Я не просто предательница, — думала она. — Я бессовестная тварь. Я продажная девка. На мне клейма ставить негде… Как легко я отреклась от Сергея! И не в первый раз уже…» Она закрутила кран и еще долго сидела, склонив голову над ванной, глядя, как с волос свешиваются тонкие нити воды. Тихо, воровато поскреблась в дверь мать. — Олюшка, — заискивающим голосом прошептала она. — Вам с Глебом вместе стелить? — Что?! — вспылила Ольга и мотнула мокрой гривой. — Мама, очнись! На кухне ему стелить, у мусоропровода! — Как скажешь, воля твоя… * * * Она встала рано, зашла в комнату к матери, села на край постели. — Мама, отведи Ксюшу в садик. Я в больницу поеду. Ольга не стала завтракать, не стала подводить ресницы и красить губы. Лишь причесалась, стоя у зеркала и искоса поглядывая на кухонную дверь. Через щель можно было видеть край полосатого одеяла и повешенный на спинку стула пиджак. Дождь перестал, промытая трава блестела росой, жизнерадостно чирикали воробьи, на асфальте, как в зеркале, отражались стволы деревьев. То страшное, что случилось вчера вечером, представлялось Ольге дурным сном. Ее сознание отторгало истину, что здесь, в этом тихом и уютном дворе, раздались выстрелы и Сергей, поливая своей кровью асфальт, упал ничком в лужу. Несмотря на ранний час, на лавочке перед подъездом сидели соседские старушки и о чем-то судачили. Ольга хотела проскочить незамеченной, но дверь подъезда предательски скрипнула, и несколько пар пытливых глаз уставились на Ольгу. Разговор мгновенно оборвался. Старушки пялились на Ольгу при гробовой тишине. И лишь когда она поздоровалась и прошла мимо, ее догнал вопрос: — Вот страху-то натерпелась, да, милая? Пришлось остановиться и обернуться. Старушки принялись разглядывать ее подпухшее лицо. — Сколько слез пролила девонька! — покачивая головой, начала сокрушаться одна из старушек. — Это твой парень был, да? — Да, мой парень, — ответила Ольга. — Ну, дай бог, дай бог ему жизни и здоровья! — А говорят, убийца в нашем подъезде спрятался, — включилась в разговор другая старушка. — Он сначала стрельнул, а потом побежал по лестнице наверх. — И куда ж он потом делся? — спросила ее подружка в белом платочке в горошек. — А кто его знает! Может, на крышу выбрался и убег. А может, и сховался где. — Где ж там сховаешьея? Разве что в квартире у кого? — А-ай! — тонким голоском протянула третья старушка и махнула высохшей сморщенной ладонью. — Слушайте вы больше эту милицию. Ничего они не знают. Знали б, так давно поймали. — И как только земля этих убийцев носит? — прошамкала беззубым ртом первая старушка. Подруги мысленно согласились с этим высказыванием, одновременно вздохнули, и каждая погрузилась в свои мысли. * * * — А вы кто ему будете? Врач смотрит на нее поверх очков, которые сидят на самом кончике носа. Какой бессмысленный вопрос! Ольга ведь не на концерт пришла, не в кино, не в цирк. Она пришла к человеку, который завис между смертью и жизнью. К таким ходят только самые близкие. Если пришла, значит, не могла не прийти, значит, сердце рвется к милому, глаза ищут любимый образ, шарят в пустоте, жаждая прикоснуться к руке единственного… |