Онлайн книга «Почти живые»
— Дурила ты, иди себе на четыре стороны, — сказал и пошел к Марии. Удав, однако, поплелся именно за мной. — Здорово! — хмуро сказал он девушке. — Где-то виделись… — А ты хорошо бегаешь, люди отскакивали во все стороны… — отозвалась она. — Как лягушки при шухере на болоте… Ничего не получилось: ветераны бандитского дела радости встречи не проявили. Мария уже закипала: — Сволочи вы все, бросили нас, раненных, а сами удрали. Спасибо Володьке, спас меня. Серега не преминул возмутиться: — Меня самого оставили, сказали: сиди тут, сдерживай, скоро наши прорвутся на подмогу! А Салман и Шамиль с пленными ментами и своими дружками урыли в камыши… — Ладно, проваливай, вояка хренов, догоняй своих хозяев! — резко бросила она. — Тише ты! — вмешался я в милую беседу. Общество начало меня раздражать. — Удав, тебе куда? Выяснилось, что он купил билет на тот же московский рейс. — Главное, вырваться отсюда! Тем, кто добровольно сложил оружие, Борис Николаевич объявил амнистию! — осклабился Серега. …У меня уже три раза проверяли документы, выручало редакционное удостоверение. Про Марию говорил, что она со мной. Я спросил Удава, помнит ли он наш разговор в Первомайском? Он сморщил оспенное лицо, кивнул. Я дал ему свой редакционный телефон и распрощался, посоветовав начать новую жизнь с покаянного рассказа о своей жизни на страницах нашей газеты. Он с готовностью пообещал. А я с гадливостью чувствовал, как журналист вытесняет во мне последние остатки порядочности. Перед отлетом я позвонил Сидоренко. Он прокричал так, что у меня засвербило в ухе: — Какой номер рейса? Я назвал. Послышались далекие гудки, и откуда-то еще дальше, из зазеркалья, донесся злорадный голос: «Неправильно набран номер…» Мы улетели. Прекрасная боевичка всю дорогу проспала у меня на плече, она изнервничалась на регистрации, и, когда «Ил», поджав колеса, оторвался от земли, Марусины силы были на исходе. Удав где-то затерялся. Самое удивительное случилось во Внукове. Едва мы спустились по зыбкому трапу на снежный асфальт, на нас в буквальном смысле наехала милицейская машина со всеми устрашающими прибамбасами: колодкой сверкающих огней на крыше, кучей антенн и боевой раскраской. Дверь открылась, из машины резво вылез плотный мужик в камуфляже с полковничьими погонами и решительно направился к нам. Мария вздрогнула всем своим западноукраинским нутром, побелела, как аэродромный снег. Я тоже растерялся, и только когда полковник растопырил широкие объятия, узнал шефа. — Владимир Михайлович! Шефуля! — воскликнул я, потрясенный до основания души. — Вот это круче крутого! Что за маскарад? — Старший лейтенант! Ты забыл, что я — полковник армии? — рыкнул Сидоренко и тут увидел Марию. — А что не представляешь даму? Кто кого взял в плен? Грустная улыбка чуть-чуть тронула ее губы, слепок со вселенской женской невинности и благочестия. Сикстинская Мадонна. Мона Лиза. Девочка с персиком… Смазливая негодяйка. — Но почему милиция? — попытался выяснить я. — Все вопросы потом! В белом «Форде» сидел милицейский майор, он протянул мне руку и назвался Сашей. Мы уселись и помчались с ветерком, то есть с включенными прибамбасами. Наша торжественная езда внушала трепетное уважение, все почтительно уступали дорогу, я расплывался от сознания собственной значимости, идиотская улыбка намертво впечаталась в мое лицо. По дороге шеф начал бурно извиняться за то, что выгнал меня легко одетого, и за прочие последовавшие неудобства. Тут мне и в самом деле стало неудобно, я сказал, какая ерунда, мы все солдаты, и стойко переносить и кувыркаться — наше первейшее призвание. Потом он спросил о моей спутнице, ненавязчиво так и деликатно: — А где вы познакомились, Мария? — В Первомайском. Меня ранили федералы, а Володя вынес меня с поля боя. Я тут же поторопился уточнить, потому как моя боевичка могла загнуть такое, что не выпутаешься. — В Кизляре она попала в заложницы… Сидоренко посочувствовал: — Тяжело было, издевались? — Не было такого! — решительно ответила Мария. — Никто их не мучил, не убивал. Это все напридумали. — В смысле — вас, заложников? — уточнил Владимир Михайлович. — Да, конечно, — быстро согласилась Мария. — А ранения серьезные? — Два осколка. Их уже вытащили… Заживет, как на кошке. — У вас говор интересный, совсем не кавказский, — заметил мой шеф. Я поторопился вмешаться: — Мария с Украины, была в Кизляре в гостях у двоюродной сестры. На базаре ее и схватили… — Не повезло, — посочувствовал Сидоренко. — Вот это и называется судьба: поехать на несколько дней в гости и попасть в такую заваруху, — заметил Саша. — Вы, наверное, больше никогда в Кизляр не поедете? — Посмотрим, — отозвалась Мария. — Ведь я так люблю свою двоюродную сестру. — Между прочим, Маша, я тоже украинец. Самый такий справжний и щирый. А ты, здаеться, с Захидной Украины? — Зи Львову… Я почувствовал, что шефа подпирало пройтись по поводу местного национализма и идиотизма, но он таки сдержался. Не тот случай. — А чему мы обязаны такой честью? — спросил я у Саши. — Все нормально, по заслугам и честь… — Что-то я ни черта не понимаю, — пробормотал я. — Может, нас с кем-то спутали? Сержант-водитель, Саша и мой шеф дружно рассмеялись. «Форд» изящно рассекал потоки машин, время от времени водитель включал сирену и грозно вещал в микрофон: — Водитель «Жигулей» тридцать шесть — сорок восемь! Уступите дорогу! «Жигуль», как ошпаренный, отскакивал в сторону. Когда подъезжали к Беговой, шеф попросил бортовой телефон, набрал номер и предупредил: — Ребята, готовьтесь к встрече героев! С нами гостья! Тут мне совсем стало не по себе… Нас ждали во дворе. Нинзя держал в одной руке бокал с шампанским, в другой — бокал с водкой. Я принял его, Мария взяла шампанское. Чокнулись, я махом выпил, она медлила, но под моим настойчивым взглядом стала пить. Что делать, придется, голубушка, играть по чужим правилам. Потом меня обнимали и даже пытались запустить в воздух. Но мое мощное тренированное тело оказалось неподъемным для хилых работников бегущего пера. Только Нинзя был исключением. Потом всей гурьбой уселись за стол. Такого обилия я давненько не видел, одно перечисление займет немало времени, поэтому лучше верить на слово. И хотя мудрый мозг предостерегал безудержно наедаться, изголодавшийся организм победил все доводы. Водка вливалась в меня, как из брандспойта. Мария, которую, как невесту, посадили рядом со мной, почти ничего не ела и не пила, я понимал, что совершенно чужая обстановка угнетала ее, ей хотелось на «ридну Львивщину». А тут москали праздновали победу, произносили патриотические тосты, которые витиевато сочинял Владимир Михайлович. Наверное, Мария в душе называла его предателем. А он же все подшучивал в наш адрес, называл ее кавказской полонянкой, она вымученно улыбалась… Выяснилось, что о моих похождениях стало известно милицейскому начальству, особенно всех тронуло, что я, побывав в лапах у Радуева, вернулся и участвовал в бою по разгрому банды. |