Онлайн книга «В двух шагах от рая»
|
Добрались до уездного центра, постояли, пока согласовывали предстоящую работу с афганцами. Епимахов отвечал афганцам доброй улыбкой, кивал выклянчивающим мальчишкам. – Не стоит принимать звериный оскал за дружескую улыбку! – предупредил проходивший мимо ротный. – Да что вы! Это же дети! – Сукины дети! – уточнил Моргульцев. Несколько афганцев, в военной форме, но без оружия, забрались на первую БМП – показывать дорогу к кишлаку. Селение выбрали, как нарочно, подальше от дороги. Тревожно было забираться в такую даль. Переглядывались офицеры и солдаты – не западня ли? – Надо было сперва блоки выставить, а потом уж лезть в эту дыру! – бубнил Моргульцев. В кишлаке рота расползлась, заняв оборонительные позиции. Прижались к дувалам боевые машины пехоты, затаились. – Они глупостями занимаются, а мы их прикрывай! – негодовал ротный. – Без саперов полезли по проселочной дороге! Одного Епимахова, не понимавшего пока всей опасности затеи с посещением отдаленного кишлака, не нюхавшего пороха, не знавшего коварности афганцев, воодушевляла ура-пропагандистская акция агитотряда. Охватила лейтеху революционная эйфория. Офицеры агитотряда, и те озабоченно поглядывали на холмы, на мелькавших в толпе афганцев вооруженных людей. – Это кто, с автоматом и четками? – наконец-то забеспокоился Епимахов. – Это не душман? Нахохлившийся, как воробей, переводчик агитотряда, щуплый узбек, прищурился: – Ты это слово не употребляй. Это значит враг. А этот, – он кивнул на афганца, – из отряда самообороны. – А-а… – Недавно приехал? – Ага… Николай, – Епимахов протянул переводчику-узбеку руку. – Тулкун, – рука у узбека была маленькая, безвольная. – Слушай, Тулкун, ты не мог бы мне подсказать несколько фраз, а то так хочется что-нибудь сказать афганцам?! – Какие фразы? – узбек насторожился, прищурился. – Ну, например: «Как дела?» «Все ли в порядке?» – Афганцы обычно говорят: «Джурасти, четурасти?» Епимахов записал в книжечку. Повторил вслух. Афганец с автоматом, из отряда самообороны, заулыбался. – Джурасти, четурасти, хер расти до старости, прилетят верталетасти, будет всем.издец! – передразнил прапорщик Пашков. – Я тебе советую, – сказал узбек, когда Пашков ушел, – выучить несколько сур из Корана. – Зачем? – Всегда может пригодится. Епимахов записал под диктовку переводчика длинное предложение: – А что это значит? – Это значит, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мохаммад – его пророк. – Переводчик взял Епимахова за руку, понизил голос: – Если вдруг попадешь в плен, повторяй эту фразу, духи тебя не убьют… Извини, мне надо помочь доктору. Потом поговорим. «В плен? – опешил Епимахов. – Я не собираюсь попадать в плен к бандитам! И о пощаде, как этот узбек, просить не стану!..» Непривычно ощущал себя Шарагин от участия в благотворительной акции агитотряда. Сидел он на нагретой солнцем броне, курил, наблюдал за холмами, за бородатыми афганцами с оружием, за действиями агитотряда. …правильно Моргульцев говорит: «…хороший афганец – мертвый афганец»… в Афгане все кишлачки стрёмные… с этими бородатыми глаз да глаз нужен… отвернешься – нож в спину воткнут за милое дело… … вот так вот мы и профуфукали Афган! вместо того, чтобы БШУ нанести, они с ними сюсюкаются, думают, что за мешок зерна афганцы в друзей превратятся!.. как бы не так! разбежались!.. Воевать привык он против афганцев, а не в гости по кишлакам ездить, с бачами якшаться. А тут: …доктор Айболит в белом халате их осматривает, умора! хорошо хоть бойца с автоматом рядом поставил охранять, от этих обезьян что угодно можно ожидать, говорят: кишлак поддерживает народную власть, да хер он вам поддерживает!.. просто мужики все в горы ушли или в Пакистане в лагерях мины ставить учатся, что же им делать остается? работы никакой, пахать и сеять разучились! а вернутся мужики – так кишлак вновь духовским станет… дед весь в язвах каких-то к доктору Айболиту протискивается, к столику с лекарствами… у нас таких из больницы не выпускают, в лепрозорий тебя надо отправить, дед, а ты каждый день, конечно же, в поле еще вкалываешь… Айболит ватку в раствор бульк, по коже деду раз-раз, не боится заразу подцепить Айболит, иди, говорит через переводчика, иди, дед, следующий… дехкане, слово какое! вроде нашего: рабочие и крестьяне! дех-ка-не! потянулись труженики афганского села из домов, поверили, что их вот так одним мазком, одной таблеткой от всех сразу недугов излечат! блажен, кто верует! младший лейтенант переводчик только и успевает врачу с ихнего разъяснять: гепатит, язва, давление, понос, триппер… вот молодец дедушка! говорит давно триппер, а у самого, как пить дать, еще «стоит», иначе чего тебе, дед, лечиться, может жену молодую решил завести, у вас тут с многоженством всё в порядке… ай да доктор Айболит! на все руки мастер! невозмутим, всем бачам помогает, порошочек сунет, таблетку пополам разломит – на, бача, эта половина таблетки от поноса, а эта – от головы… радуются духи, что вылечил их советский доктор, три таблетки дал и вылечил… а медсестра агитотрядовская, ох! вот девка что надо! ради нее готов и неделю в кишлаки ездить… женщин афганских осматривает… под задранную паранджу стетоскопом нырк… там, небось, грязи-то! с рождения не мылась… лица не видать… страшна, наверное, как сто китайцев страшна… медсестра ей сердечко слушает: тук-тук, тук-тук, и не догадаешься сразу, сколько ей лет – двадцать пять или шестьдесят пять – у |