Книга Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев, страница 107 – Корнелиус Райан

Фон Мантейфель в данный момент находился на линии Вотан. Другой вопрос — сколько он там продержится.

Утром 25 апреля Хейнрици посетил фон Мантейфеля. Когда они гуляли в садике за штабом, мрачный командующий 3-й танковой армией тихо сказал:

— Больше я держаться не могу… без танков, без противотанковых орудий, с неопытными солдатами, падающими с ног от усталости, кто может ожидать, что я смогу сколько-то еще продержаться?

— А сколько вы СМОЖЕТЕ продержаться?

Фон Мантейфель покачал головой:

— Может, еще один день.

* * *

Над разрушенным городом, окутанным дымом пожарищ, оглушенным разрывами артиллерийских снарядов, порхали сброшенные с самолета листовки. В Вильмерсдорфе Шарлотта Рихтер подобрала одну из них: «Держитесь! Генерал Венк и генерал Штейнер идут на помощь Берлину».

* * *

Самым главным теперь было выяснить, что задумал Штейнер. Хейнрици нашел его в штабе 25-й танковой гренадерской дивизии в Нассенхайде… вместе с Йодлем. Они уже обсудили план наступления, но теперь еще раз обсудили его вместе с Хейнрици.

Затем Штейнер заговорил о состоянии своих войск:

— Кто-нибудь из вас их видел?

— Они в первоклассном состоянии, — ответил Йодль. — Их боевой дух очень высок.

Штейнер изумленно уставился на Йодля, а Хейнрици тихо спросил:

— Штейнер, почему вы не наступаете? Почему вы откладываете час атаки?

— Все очень просто. У меня нет войск. У меня нет ни малейшего шанса на успех.

— А что у вас есть? — терпеливо спросил Хейнрици.

Штейнер объяснил, что у него всего шесть батальонов, включая и батальоны полицейской дивизии СС, плюс 5-я танковая дивизия и 3-я военно-морская дивизия.

— О моряках можно забыть. Держу пари, они хороши на кораблях, но для сухопутных боев их никто не готовил. У меня почти нет артиллерии, очень мало танков и лишь несколько противотанковых орудий… Легче сказать, что у меня есть: сборная толпа, которой никогда не дойти до Шпандау из Гермендорфа.

— Ну, Штейнер, вам придется наступать ради вашего фюрера, — холодно произнес Хейнрици.

Штейнер свирепо взглянул на него и выкрикнул:

— Он и ваш фюрер тоже!

Когда Хейнрици и Йодль покинули штаб, командующему «Вислой» было совершенно ясно, что Штейнер вообще не собирается наступать.

* * *

Несколько часов спустя в штабе «Вислы» в Биркенхайне зазвонил телефон. Хейнрици снял трубку. Звонил фон Мантейфель, и, судя по голосу, он был в полном отчаянии. «Я вынужден просить у вас разрешения отвести войска от Штеттина и Шведта. Больше я держаться не могу. Если мы не отступим сейчас, то будем окружены».

В январе Гитлер отдал высокопоставленным генералам приказ, по которому они лично отвечали перед ним и не имели права отводить войска или сдавать позиции, не уведомив его заранее, чтобы дать ему возможность самому принять решение. Хейнрици вспомнил этот приказ, но сказал: «Отступайте. Вы слышали, что я сказал? Отступайте. И знаете что, Мантейфель? Одновременно сдавайте и крепость Штеттина».

Все в той же дубленке и кожаных крагах времен Первой мировой войны Хейнрици стоял у письменного стола, раздумывая над тем, что только что сделал. Он прослужил в армии ровно сорок лет и знал, что, даже если его не расстреляют, с его карьерой покончено… Через некоторое время он вызвал полковника Айсмана и своего начальника штаба.

— Проинформируйте ОКБ о том, что я приказал 3-й армии отступить. — Он подумал пару секунд. — Когда они получат ваше донесение, будет слишком поздно отменять мой приказ. — Хейнрици взглянул на фон Трота, ярого гитлеровца, и на своего друга Айсмана, и детально объяснил, в чем отныне будет заключаться его тактика: он больше не будет бессмысленно подставлять войска. — А каково ваше мнение?

Айсман немедленно предложил издать приказ «отступить за линию Юкер, оставить озера Мекленбурга и ждать капитуляции».

Фон Трота, захлебываясь от возмущения, выкрикнул:

— Это не в нашей компетенции; только ОКБ может отдавать такие приказы.

Хейнрици спокойно сказал:

— Отныне я отказываюсь выполнять самоубийственные приказы. Не подчиняться этим приказам — мой долг перед моими войсками. Я также отвечаю за свои действия перед немецким народом… и превыше всего, Трота, перед Богом… Спокойной ночи, господа.

* * *

Только через сорок восемь часов Кейтель узнал, что Хейнрици приказал фон Мантейфелю отступить. Он видел это отступление собственными глазами. Направляясь в район дислокации 3-й танковой армии, он с изумлением видел повсюду отступающие войска. В ярости он приказал Хейнрици и фон Мантейфелю встретиться с ним на перекрестке около Фюрстенберга.

Когда начальник штаба фон Мантейфеля, генерал Буркхарт Мюллер-Хиллебранд, узнал об этом, то сначала удивился, а затем встревожился и поспешил на поиски своих штабных офицеров. Почему на перекрестке? Почему под открытым небом?

Когда Хейнрици и фон Мантейфель вышли на перекрестке из своих автомобилей, то увидели уже прибывшего Кейтеля и его свиту. Начальник гитлеровского штаба еле сдерживал ярость, он был мрачен и не переставал постукивать маршальским жезлом по затянутой в перчатку ладони. Фон Мантейфель приветствовал маршала, Хейнрици отдал честь. Кейтель тут же завопил:

— Почему вы приказали отступать? Вам было сказано стоять на Одере! Гитлер приказал держать оборону! Он приказал вам не сходить с места! — Кейтель указал на Хейнрици. — А вы! Вы приказали отступить!

Хейнрици молчал, а когда, как вспоминал фон Мантейфель, «взрыв ярости утих, Хейнрици очень спокойно объяснил ситуацию, и его аргументы были абсолютно логичными». Хейнрици сказал:

— Говорю вам, маршал Кейтель, что я не могу удерживать Одер с теми войсками, какими располагаю. Я не собираюсь напрасно жертвовать человеческими жизнями. Более того, нам придется отступить еще дальше!

Тут вмешался фон Мантейфель. Он попытался объяснить тактическое положение, которое вынудило к отступлению:

— С прискорбием должен отметить, что генерал Хейнрици прав. Если я не получу подкреплений, то мне придется отступить еще дальше. И я приехал сюда, чтобы выяснить, получу я подкрепления или нет.

Кейтель снова взорвался:

— Резервов нет! — Он ударил жезлом по ладони. — Это приказ фюрера! Вы будете удерживать эти позиции! — Он снова ударил жезлом по ладони. — Вы развернете вашу армию здесь и сейчас!

— Маршал Кейтель, — произнес Хейнрици, — пока я командую группой армий, я не отдам фон Мантейфелю этот приказ.

— Маршал Кейтель, — подхватил фон Мантейфель, — 3-я танковая армия подчиняется генералу Хассо фон Мантейфелю.

Тут Кейтель совершенно потерял контроль над собой. «У него началась такая истерика, — вспоминал фон Мантейфель, — что ни Хейнрици, ни я не могли понять, что он говорит. Наконец он выкрикнул: «Вы ответите за это перед историей!»