Онлайн книга «Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью»
|
Федор был арестован в тот же день и доставлен в подвал княжеского дворца в Боголюбове. Там его ждали Андрей и двое стражников. Боярин не был испуган и подавлен, а держался смело и независимо. – Смерти моей захотел? – глядя яростным взглядом в побелевшее лицо Федора, спрашивал Андрей. – Называй сообщников, коли жить хочешь! – Нет никаких сообщников и заговора нет, – отвечал Федор, пошевеливая широкими плечами. – Оговорили меня, злым умыслом погубить замыслили. – Врешь, шут! Всю жизнь шутом жил, всю жизнь обманывал! – Неправда это. Верой и правдой служил, слугой надежным был и отцу твоему, Юрию Долгорукому, и тебе, князь. – Так скажешь мне, с кем замышлял против меня пагубное дело, или я прикажу запороть до смерти! – Не знаю твоих супротивников, никогда не имел с ними дело. – Так, значит… Тогда всыпьте ему горяченьких! Долго истязали Федора, но он так и не выдал имен заговорщиков. 28 июня 1174 года на площади возле княжеского дворца был поставлен помост, на него водрузили толстый чурбан. Собрались жители Боголюбова и окрестных селений, приехали из Владимира и Суздаля, чтобы поглазеть на невиданное дело: сроду никого не казнили прилюдно! Охали, вздыхали. Окровавленный, со связанными назади руками Федор уверенно поднялся на помост, долгим взглядом оглядел собравшихся, наконец разлепил избитые губы, крикнул хриплым голосом: – Безвинного князь Андрей казнить собирается! Невиновен я, оговорили черные люди! И, увидев стоявшего рядом Якима и Улиту, произнес с надрывом: – Прощайте, брат и сестра! Не чаял я, что будет у нас такое расставание… Двое дюжих дружинников схватили его за плечи и положили голову на чурбан. Один из них взмахнул мечом, и голова Федора, брызгая кровью, покатилась по помосту. Толпа тотчас взвыла, заплакала, заохала, запричитала, застонала и кинулась в разные стороны, подальше от этого страшного места. Якима всего трясло. Человек от природы чувствительный и ранимый, он ужаснулся истерзанному виду Федора, когда тот вошел на помост, а казнь едва не лишила его чувств. Он покачнулся и, может быть, упал, если бы его не поддержала Улита. – Как же так? – вопрошал он себя. – Как Андрей мог поступить с моим братом? Ведь мы с детства дружили друг с другом, самыми близкими приятелями были, родственниками, почти родными… Вечером заговорщики собрались в доме Петра, зятя Кучковичей, который жил тихо и незаметно в Боголюбове. Пришло около двадцати человек, в их числе Яким и Улита Кучковичи, Анбал, которого князь назначил ключником своего дворца, Ефим Мойзович. Рассаживались по скамейкам, хмурые и подавленные. Долго молчали, не решаясь начать разговор. Наконец один из заговорщиков, боярин Иван, произнес дрожащим голосом: – Что будем делать? Заговор раскрыт, руководителя нашего казнили. Куда бежать, где скрываться? Поерзав на скамейке, ему ответил Петр: – В Рязань надо подаваться. Мне Федор говорил, что тамошний князь Глеб на нашей стороне. Приютит и защиту даст. – Да, только к нему… И бежать недалеко, через Оку и – на Рязанщине… Нынче ночью, пока не поздно… – загомонили остальные. И тут взорвалась Улита: – Вы что, не мужики? Что слюни распустили? От страха совсем разум потеряли? Куда вы побежите? Да вас князь Андрей в два счета по дороге всех переловит! А не переловит, прикажет князю Глебу выдать на расправу. Неужто забыли, что князь рязанский под рукой Андрея ходит? – Так что же нам делать? – раздался голос от порога. – Убить Андрея, пока не поздно! Ничто не влияет на мужчин сильнее, чем крик или слезы женщин. Они подстегивают хлеще хлыста. Так подействовал и резкий голос Улиты. Мужчины подняли головы, а Яким встал и проговорил: – Улита права. Андрей убил моего брата, он и нас скоро предаст казни. Надо идти во дворец и прикончить его! – Но князь наверняка вооружен, – вмешался боярин Иван. – А сражаться он умеет, я видел его в бою несколько раз. Говорят, у него меч, перешедший от святых князей Бориса и Глеба, он защищал его от смерти не единожды. – Я пойду во дворец и выкраду меч, – сказал Анбал. – У меня все ключи, и мне это нетрудно сделать! Так и решили. Анбал ушел, а остальные дождались ночи и отправились ко дворцу. Ночь была звездной, но безлунной, дома стояли темные, мрачные. Таясь тенями, прокрались ко дворцу. Подошли ко дворцовой башне, вход из нее вел в жилые покои князя. И тут остановились. – Не могу дальше, – простонал Иван. – Чего ты не можешь? – хриплым голосом спросил его Петр. – Боюсь… – Экий ты, – начал было Яким, но его перебил Иван: – Глотнуть бы для храбрости. – Недалеко винный погреб, – сказал Анбал, присоединившийся ко всем возле дворца. – Тогда пошли, – скомандовал Петр. В погребе Анбал зажег свечу. Заговорщики налили себе по кружке вина, выпили, не закусывая. А затем поодиночке, не говоря ни слова, вошли в башню и остановились перед дверью, ведущей в караульное помещение. – Здесь охрана, – тихо проговорил Анбал. – Спят, наверно. – Много их? – Трое сегодня. – Прокопий среди них? – Тут он. Ворвались дружно, повязали спящих, в рот сунули по кляпу, чтобы не позвали на помощь. Затем по каменной лестнице, расположенной в башне, тихо двинулись на второй этаж. В призрачном свете виднелись какие-то рисунки, но заговорщикам было не до них. Поднявшись на второй ярус, стали красться по сводчатому коридору, вымощенному майоликовыми плитками. Коридор упирался в опочивальню князя и был довольно узок, поэтому толпа заговорщиков растянулась по всей его длине. Наконец передние оказались перед закрытой дверью. – Что делать? – шепотом спросил Петр. – Надо позвать князя, – так же тихо ответил Яким. – Тогда зови. – Мне нельзя, он мой голос знает. Покличь ты. – А как? – Как будто ты Прокопий, – подсказал Анбал. – Прокопию он доверяет и откроет. – Ладно, попробую, – проговорил Петр и легонько постучал в дверь. В горнице сначала было тихо, потом послышалось движение, и Петр стал звать: – Господине, господине! – Кто есть? – спросил хриплым спросонья голосом Андрей. – Прокопий. Наступило короткое молчание, потом князь проговорил сердито: – Нет, паробче, ты не Прокопий! Тотчас за дверью что-то упало, загремело, видно, Андрей искал оружие, потом послышалась негодующая брань. |