Книга Последний побег, страница 59 – Трейси Шевалье

— Где они?

— В Северной Каролине.

— Но это же далеко! А если тебя схватят?

— Если схватят, дождусь подходящего случая и опять убегу. Им нужно, чтобы мы работали. Нас не держат под замком постоянно. Всегда можно дождаться случая и убежать. Поэтому я не боюсь, что меня поймают. Поймают, значит, вернут в Северную Каролину, и я опять убегу. Только на сей раз вместе с детьми. Я уже знаю, каков вкус свободы. И мне всегда будет хотеться еще.

Сейчас Хонор испытывала те же ощущения, которые возникали у нее в детстве, во время игры с братьями и сестрой в «крутись-вертись». Ей завязывали глаза и раскручивали на месте, а когда она снимала повязку, то оказывалось, что она смотрит совершенно не в том направлении, в каком, как ей представлялось, должна смотреть. Все было так, словно земля у нее под ногами перевернулась на сто восемьдесят градусов, и север стал югом, а юг — севером. Она рассчитывала добраться до дома миссис Рид в Оберлине, а оттуда отправиться на северо-запад, в Сандаски, город на озере Эри, где можно сесть в лодку и переправиться в Канаду. Так делали многие беглые рабы. А теперь придется идти в противоположную сторону. Или идти на север одной.

— Так ты сейчас куда? — спросила чернокожая женщина.

— Я…

Хонор не знала. Она точно знала, откуда бежит, но пока не успела подумать куда. Как правило, это два совершенно разных пути. На самом деле вопрос север — юг для нее был не так важен. Она не беглая рабыня, скрывающаяся от несправедливых законов. Ей важнее вопрос восток — запад: известная и неизвестная территория.

— Я дойду с тобой до Веллингтона. А там решу, куда дальше.

Хонор пугала мысль, чтобы остаться одной в лесу темной ночью.

— Ладно, если идешь, то пойдем.

Чернокожая женщина двинулась через поле, пробираясь между высокими стеблями кукурузы. Стебли легонько покачивались и шелестели под ночным ветерком, так что беглянкам не нужно было следить за тем, чтобы не поднимать шум. Но они все равно шли медленно, Хонор спотыкалась в темноте.

На краю поля они залегли в канаву. Хонор спросила, чего они ждут.

— Когда можно будет идти, — ответила чернокожая женщина, так ничего и не объяснив.

А вскоре мимо проехал Донован. На сей раз он был один. Рядом с тем местом, где прятались женщины, он сбавил скорость, словно хотел подразнить их, а потом снова пустил коня галопом.

— Он знает, что мы где-то здесь, — сказала чернокожая женщина. — Чует. Но сейчас сбит с толку, потому что я… мы… идем на юг. Думает, это должен быть север. Нам нужно переждать.

Через несколько минут Донован вернулся, остановился и крикнул:

— Слушай меня, Хонор Брайт! Я знаю, ты здесь. Вместе с той черномазой. Давай с тобой договоримся. Перестань прятаться, и я дам тебе уйти, куда ты там собиралась. Твой муж просил разыскать тебя, даже сулил хорошие деньги, но мне наплевать на него и на его деньги. Если хочешь сбежать от него, я не стану мешать тебе. Я всегда знал, что с Хеймейкерами тебе не ужиться. Он сказал, после смерти того черномазого ты вообще перестала разговаривать. Если не желаешь со мной разговаривать, и не надо. Просто брось камешек, чтобы я знал, где тебя найти.

Чернокожая женщина пристально смотрела на Хонор, белки ее глаз будто светились в темноте. Хонор покачала головой, чтобы успокоить свою попутчицу. Через минуту Донован расхохотался:

— Сижу тут в седле и разговариваю сам с собой! Ты меня сводишь с ума, Хонор Брайт.

Он развернулся и ускакал на север. Интересно, подумала Хонор, сколько раз он еще остановится на окраинах полей, чтобы выкрикнуть в ночь свое предложение?

Чернокожая женщина пристально смотрела на Хонор.

— Что у тебя за дела с этим охотником за рабами? Он твой дружок? Ты бросила мужа ради него?

— Нет! Я ушла потому… потому что у нас очень разные взгляды. У меня и у семьи моего мужа.

Женщина усмехнулась:

— Что за вздор? Вовсе не обязательно соглашаться во всем со своими домашними.

— Они запрещали мне помогать беглецам.

— Ясно.

Они еще долго сидели в канаве. Небо над ними уже наполнилось звездами.

— Ладно, пойдем, — сказала чернокожая женщина. — Он ищет нас ближе к Оберлину. И время от времени произносит свою краткую речь.

Женщина хохотнула, поднялась и двинулась в лес. Хонор поспешила следом. Она боялась, что в любую минуту у нее за спиной может раздаться насмешливый оклик, но все было тихо. Донован не появился.

Ночью стало прохладнее; не холодно, нет, но на траве появилась роса. Хонор поплотнее запахнула шаль на плечах. Чернокожая женщина шагала впереди, ступая уверенно и бесшумно. Хонор же постоянно спотыкалась.

Они прошли лес насквозь и выбрались к полю, с которого уже убрали овес. Они не могли перейти через поле: там их сразу заметят, даже такой темной, безлунной ночью. Направились прочь от дороги, держа направление на восток, а когда достигли соседнего леса, снова свернули на юг. Хонор подумала, что теперь, вдали от дороги и от Донована, можно дать себе передышку. Но чернокожая женщина не сбавляла шаг, опасаясь скошенных полей, через которые лошадь проскачет легко и быстро.

— Он прочешет все поля на севере, — произнесла она, — и поймет, что нас там нет. И тогда прискачет сюда.

— Может, он поедет на запад, — заметила Хонор. — Беглецы всегда направляются на север и запад, а не на юг и восток.

— У охотников за рабами особое чутье на беглецов. Иначе их бы не брали на эту работу. Он еще появится ночью, не сомневайся. Но у меня тоже есть чутье.

— И как ты справляешься каждую ночь? Совсем одна? — Хонор поежилась, думая о холодном металлическом привкусе ночного страха.

— Ничего, привыкаешь. Одной даже лучше. Здесь, — женщина указала на темный лес, — безопасно. Природа не захватит меня в рабство. Может убить меня, да. Холод, болезни, медведи… Но это вряд ли. Опасность там. — Она кивнула в сторону дороги. — Люди. Вот что опасно.

— Медведи? — Хонор испуганно огляделась вокруг.

Она хохотнула.

— Да они больше боятся тебя, чем ты — их. Они не станут беспокоить тебя, пока не заберешься прямо к ним в берлогу или не начнешь обижать медвежат. К тому же тут нет медведей. Они в горах. Там, куда я иду. Но я иду к своим детям, и никакие медведи мне не помеха. Ладно, нам можно идти. — Чернокожая женщина словно отвечала на некий беззвучный сигнал, который только она могла слышать и чувствовать.

Они дошли до лесной речки. Чернокожая женщина без колебаний ступила в воду, держа свой узелок над головой. Хонор пришлось двинуться следом. Из реки она выбралась вся промокшая.

— Ничего, быстро высохнешь, — сказала женщина.

Они добрались до окраины Веллингтона незадолго до рассвета. Теперь оставалась самая сложная часть пути: пройти к магазину Белл Миллз в центре города, чтобы их никто не увидел. Хонор уже слышала, как на окрестных фермах заливаются лаем собаки. Беглянка, похоже, совсем не тревожилась.