Онлайн книга «Перуновы дети»
– Да, события побежали, думаю, надо готовиться к новым невероятностям. Но мы-то с тобой знаем, что это не простые случайности, правда, солнышко? – Правда, милый, и это так замечательно! Чумаковы с головой ушли в изучение полного издания «Велесовой книги», куда были включены новые, ранее неизвестные тексты древних дощечек, давались подробные комментарии к ним, а также описывалась история обретения древних уник. Здесь были фотографии Изенбека, спасшего дощечки, Миролюбова, переписавшего их, других людей, которые занимались публикацией, дешифровкой и переводом текстов. По мере изучения история славянорусов обретала плоть и кровь, понятнее становились отдельные отрывочные сведения о Руси древних античных авторов. Лида с Вячеславом довольно быстро научились читать оригинальный текст. Вячеславу помогало знание языков, а Лиде – тонкое поэтическое чутьё. Через некоторое время они настолько вошли в текст, что начали ощущать фальшь в некоторых местах перевода. Прочитав очередное не очень связное предложение: «И трава растёт сквозь кнуты (?)», Вячеслав взглянул на древний текст, нашёл нужное слово. – Лида! – окликнул жену. – На украинском языке ведь «щелепы» это «челюсти»? – Да, – подтвердила Лида. – Постой! Тогда же здесь неверно переведено. Надо так: «Трава прорастает сквозь челюсти». Черепа давно убитых воинов лежат в степи, и трава прорастает сквозь их челюсти, логично? – Конечно! С этого момента они стал тщательно сверять оригинал с переводом. Пришлось обложиться словарями всех славянских языков. Почти сразу откопали ещё несколько неточностей. – Лида, давай я поеду в Москву к Барашкову, покажу наши правки, что он скажет. После некоторых размышлений решили, что Вячеслав поедет. Снова он поднимается на второй этаж по деревянной лестнице. На этот раз Барашков на месте. – Здравствуйте, я из Днепропетровска. Был у вас месяц назад, вы мне книгу подписали. Хочу поблагодарить вас, что смогли издать такую вещь. Правда, мы с женой заметили некоторые неточности в переводе… – О, неточностей там хватает! – согласился Барашков. – Только пока дельных уточнений никто не даёт, хотя почта вон какая… – Он указал на высокую стопку писем. – У нас есть вот такие поправки. – Чумаков положил листок на стол. Барашков стал читать. – Что, действительно по-украински «щелепы» – это «челюсти»? Я у Даля смотрел, там «кнуты», но тоже подумал: что-то не то… – Вот ссылка на словарь, – указал Чумаков, – издание, страница… – Ну, если так, то вы, пожалуй, правы. Я принимаю эту правку. Остальные он принял тоже, поражённый тем, что сделано это не маститыми учёными, а совершенно неизвестными начинающими литераторами, которые ничем подобным до этого не занимались. Барашков тут же подарил Чумаковым экземпляр книги специально для правок, не переставая удивляться происшедшему факту. – Кстати, Миролюбов – ваш земляк, уроженец Екатеринославской губернии, может, это знак? – серьёзно предположил он. – Что ж, давайте сотрудничать, будем готовить, так сказать, канонический перевод, тем более что впервые собраны все имеющиеся тексты «Велесовой книги». – А где вы их брали? – поинтересовался Чумаков. – Собрал все ранее опубликованные части, недавно получил копии из Америки от дочери Куренкова, который впервые опубликовал тексты дощечек в журнале «Жар-птица». Кстати, я сейчас размножу на ксероксе и дам вам, сверьте дома со второй копией, которую вдова Миролюбова прислала… – Вдова Миролюбова? – удивился Чумаков. – Она что, ещё жива? Сколько же ей лет? – Более восьмидесяти. Только переписываться с ней трудно, она русского языка не знает, я ни немецким, ни французским не владею. Вот и приходится нести письмо каким-то людям, переводить, морока большая. А вы как, языками владеете? – Немного, – поскромничал Чумаков. – Тогда спишитесь с бабушкой, – предложил Барашков, – или позвоните. Вот адрес и телефон. – Он протянул записную книжку. – Скажите фрау, что интересуетесь трудами её покойного мужа, пишете об этом… Открылась дверь, вошёл отсутствовавший Геворкян. Он сразу вспомнил Чумакова и, услышав конец разговора, поинтересовался: – А что вы пишете? – Пока не знаем, что получится, возможно – повесть… – Пишите роман! – предложил он. – Хороший исторический роман с приключениями и – обязательно – с любовной коллизией. Такой роман возьмёт и серьёзное издательство… – Спасибо, подумаем! – улыбнулся Чумаков. Потом обратился к Барашкову: – Мы читали, что вы геофизик? – Да, кандидатскую защитил, и докторская уже почти готова, только всё некогда… – А почему именно вы занимаетесь переводом древнеславянского текста, разве у нас нет специалистов-лингвистов в этой области? – Есть определённый круг специалистов по старославянской, то есть церковнославянской письменности, но «велесовица» не входит в её рамки. А официальная недоказанность подлинности «Вэ ка» заставляет держаться маститых учёных мужей от неё подальше. Кто станет рисковать своим именем, пересматривать основы того, на чём заработано звание и положение в науке? – Понятно, – вздохнул Чумаков, – не всё могут короли. Выходит, могут только те, кто не ограничен рамками авторитета и научных трудов, которые следовало бы признать ошибочными… – А как же вы думали, – включился в разговор Геворкян, – большая часть открытий и делается энтузиастами, теми, кто занимается наукой не по должности, а по душевному влечению. И если вам это нравится, то почему – нет? После этого Чумаков раз в месяц приезжал в Москву, привозил очередные правки текста. Они садились с Александром за стол в редакции или в однокомнатной квартире, которую Барашков снимал в Москве, и спорили за каждую фразу, за каждое исправленное слово перевода. Чумаков настаивал на соответствии словарям, на логичности связей между отдельными предложениями и текстом в целом. Александр аргументировал наличием того или иного образа в мифологии и истории других народов. Это было интереснейшее время! К тому же выяснилось, что Александр с Вячеславом родились под одним созвездием Рака, что жён у обоих зовут Лидами, и обе они – Козероги, и обе пишут стихи. В общем, чудеса теперь случались на каждом шагу. К этому времени Лида находилась уже в декретном отпуске и больше могла работать над текстами древних дощечек и рукописью книги, в отличие от Вячеслава, который должен был отвлекаться на зарабатывание хлеба насущного, поездки в Москву и прочее. Лида настолько погрузилась в ткань славянских повествований, что даже сны её теперь были связаны с древней тематикой. Вячеславу приходилось напоминать ей о необходимости отдохнуть, отвлечься. – Лидок, я знаю, что вы, женщины, чрезвычайно цельные натуры. Но ты сама медик, лучше меня должна понимать, что в твоём положении нельзя переутомляться. |