Книга Комната, страница 30 – Эмма Донохью

— Помню.

— Вот так же сделаем и мы, когда ты будешь готов.

— Мы что, тоже выроем подкоп? — Я оглядываюсь.

— Нет, мы выберемся отсюда точно так же, как узники этого лагеря. Я хочу сказать, что тому, кто хочет бежать из заключения, надо быть очень храбрым и уходить по одному.

Я качаю головой.

— Это единственный приемлемый план. — Глаза Ма сверкают. — Ты — мой храбрый принц Джекер-Джек… Понимаешь, ты поедешь в больницу, оттуда вернешься сюда с полицейскими…

— Они меня арестуют?

— Нет-нет, они тебе помогут. Ты приведешь их сюда, чтобы спасти меня, и после этого мы всегда будем вместе.

— Я не могу спасти тебя, — говорю я ей, — ведь мне всего пять лет.

— Но ведь ты обладаешь сверхъестественной силой. Ты — единственный, кто может это сделать. Так, значит, сделаешь.

Я не знаю, что сказать, а она ждет моего ответа.

— Хорошо.

— Это означает «да»?

— Да.

Ма крепко целует меня. Мы вылезаем из постели и съедаем по банке мандаринов на каждого.

У плана еще много недоработок. Ма все время думает о них и говорит: о нет, так не пойдет, а потом находит новое решение.

— Но ведь полицейские не знают кода и не смогут открыть дверь, — говорю я.

— Они что-нибудь придумают.

— Что?

Ма трет свой глаз.

— Не знаю, может, пустят в ход газовую горелку?

— А что такое…

— Это прибор, из которого бьет пламя. Он может сжечь эту дверь.

— Надо нам самим сделать такую горелку, — говорю я, прыгая на месте. — Мы можем, мы можем взять бутылочку из-под витаминов с драконьей головой и положить ее на включенную плиту, а когда она загорится…

— Мы с тобой оба сгорим… — говорит Ма совсем не дружелюбным тоном.

— Но…

— Джек, это не игра. Давай еще раз повторим наш план…

Я помню все его части, но называю их в неправильном порядке.

— Послушай, надо действовать как Дора, — говорит мне Ма, — помнишь, она идет сначала в одно место, а потом в другое, чтобы попасть в третье. У нас это будут: болезнь, грузовичок, больница, полиция, спасение Ма. Повтори. — Она ждет, когда я повторю.

— Грузовик.

— Сначала болезнь.

— Болезнь, — говорю я. — Потом больница, ой, нет, извини, грузовичок. Итак, болезнь, грузовичок… Болезнь, грузовичок, больница, спасение Ма.

— Ты забыл полицию, — говорит Ма. — Считай по пальцам: болезнь, грузовичок, больница, полиция, спасение Ма.

Мы повторяли этот план снова и снова. Мы делали карту с картинками на разлинованной бумаге. На первой изображен я с закрытыми глазами и высунутым языком, на второй нарисован коричневый грузовичок, на третьей — человек в длинном белом халате, изображающий врача, на четвертой — полицейская машина с включенной мигалкой, на пятой — освобожденная Ма, которая улыбается и машет мне рукой с газовой горелкой, похожей на дракона, изрыгающего пламя. Я очень устал, но Ма говорит, что мне надо потренироваться изображать больного, поскольку это самое важное в нашем плане.

— Потому что, если он не поверит, что ты болен, наш план провалится. У меня есть идея. Я сделаю так, чтобы твой лоб стал горячим, и заставлю Старого Ника потрогать его.

— Нет!

— Не бойся, я не подожгу тебя…

Она не поняла.

— Я не хочу, чтобы он до меня дотрагивался.

— Он дотронется только один раз, обещаю тебе, и я буду стоять рядом.

Но я продолжал мотать головой.

— Да, это может сработать, — говорит она. — Мы положим тебя рядом с нагревателем. — Она становится на колени и засовывает руку под кровать, но потом хмурится и говорит: — Воздух не очень горячий. Может быть… положить тебе на лоб пакет с горячей водой, как раз перед его появлением? Ты будешь в постели, и, когда мы услышим, как дверь говорит бип-бип, я уберу пакет с водой.

— Куда?

— Да не важно куда.

— Нет, важно.

Ма смотрит на меня.

— Ты прав, нам надо тщательно все продумать, чтобы ничто не помешало осуществить наш план. Я засуну пакет с водой под кровать, хорошо? И когда Старый Ник потрогает твой лоб, он убедится, что он очень горячий. Давай попробуем?

— С пакетом воды?

— Нет, просто ложись в кровать и полностью расслабься, как тогда, когда мы с тобой играем.

Мне это всегда удается очень хорошо, у меня даже открывается рот. Ма притворяется Старым Ником. Она кладет руку поверх моих бровей и говорит грубым голосом:

— Ой, какой горячий!

Я хихикаю.

— Джек!

— Прости. — Я опять лежу неподвижно. Мы снова и снова повторяем это, но мне скоро надоедает притворяться больным, и Ма разрешает мне встать.

Мы ужинаем сосисками в тесте. Ма почти ничего не ест.

— Так ты помнишь наш план? — спрашивает она.

Я киваю.

— Повтори еще раз.

Я проглатываю кусок своей сосиски и говорю:

— Болезнь, грузовичок, больница, полиция, спасение Ма.

— Отлично. Значит, ты готов?

— К чему?

— К тому, чтобы убежать сегодня.

Я и не думал, что мы совершим побег сегодня. Я не готов к этому.

— А почему сегодня?

— Я не хочу больше ждать. После того, как он отключил нам ток.

— Но он же включил его снова!

— Да, помучив нас три дня. И заморозил наш цветок. Кто знает, что он сделает завтра? — Ма встает с тарелкой в руках. — Внешне он похож на человека, но на самом деле в нем нет ничего человеческого.

Я теряюсь:

— Он что, робот?

— Хуже.

— Однажды в передаче «Боб-строитель» показывали робота…

Но Ма перебивает меня:

— Ты знаешь свое сердце, Джек?

— Бам-бам. — Я показываю на свою грудь.

— Нет, то место, где живут твои чувства — грусть, страх, радость и тому подобное?

Это ниже, я думаю, они живут в моем животе.

— Так вот, у него нет такого места.

— У него нет живота?

— Нет места, где живут чувства, — отвечает Ма.

Я смотрю на свой живот.

— А что же у него вместо этого?

Ма пожимает плечами:

— Пустота.

Как в кратере? Но ведь это дыра, в которой что-то произошло. Что же произошло со Старым Ником? Я так и не понял, почему мы должны осуществить свой план сегодня. Только потому, что Старый Ник на самом деле робот?