Онлайн книга «Княжна Тараканова. Жизнь за императрицу»
|
Вишни, яблони, груши быстро отцвели. И очень печалились из-за этого Сережа Ошеров и Августа Тараканова. Белое великолепие сада придавало особое очарование их тайным встречам. Оба легко привыкли друг к другу, не могли наговориться досыта. Впервые в жизни пожалел Сергей, что учителя не слушался и книг не читал. Августа все время ссылалась то на древних греков, то на современных французов, то на русские летописи. Без труда сыпала иностранными словечками, а Сергей пристыженно помалкивал и слушал. Зато когда речь заходила о простом, житейском, тогда уж принцесса слушала во все уши: об уральских заводах, о смешной сестренке Анютке, о работе кузнеца… даже о лошадях. Но только о чувствах оба – ни полслова. Сергей боялся княжну оскорбить, понимая, что разговор о сем невозможен. Но хорошо им было вдвоем…. Однажды Дмитрий Иванович сказал Сереже: – Что ж, друг мой, погостили, пора и честь знать. Матушка, поди, стосковалась. – Нет, дядюшка, нет! – у Сережи даже слезы выступили на глазах. – Как это нет? – слегка удивился дядюшка. – Ты, мон анж, причуды свои брось. На следующей неделе уезжаем. Тоже мне, глупости. Les betises!Августа Тараканова сидела, уронив голову в скрещенные на столе руки. Так и застала ее Дараганиха. – Дитятко! Что с тобою? Августа подняла на нее сверкающие глаза. – Вы, тетушка, меня в монастырь готовите? – Господь с тобою! О чем говоришь, моя красавица? – Для чего ж затворницей держите? Молельня да книги, да прогулки в саду. За ворота – не смей! А я мир хочу видеть. Я учиться хочу! – Чему же учиться, горлица? – Всему! В четырех стенах сидючи, науки не освоишь. – Ишь ты! Науки! – бормотала Марья Дмитриевна. – Да женское ли дело? Оно и то, что ты панночка не простая. В деда своего пошла, видать, в Великого Петра… Гордость, воодушевление, даже восторг некий – все поднялось в душе при мысли о том, чья она дочь, чья внучка… – Дед мой Петр юношей у моря стоял Белого, студеного, – горячо заговорила Августа, – и мечтал о море Балтийском! И всегда душа его рвалась из душных палат на вольные просторы. Так же и моя! Отпишите государыне. Воли не дадите – убегу! – Что ж ты такое говоришь, красуня? – Дараганиха чуть не плакала. – Не бойтесь, дадите волю – жить буду тихо, скромно, как привыкла. Но знать я должна, что сама себе госпожа! – Ох, горе какое! Ох, Пресвятая Богородица! – Марья Дмитриевна сокрушенно покачала головой. С кем посоветоваться? Как на грех, и мужа нет. Уехал погостить к сроднику, Кирилле Григорьевичу – самому гетману, брату всесильного графа Разумовского.Грустным было свидание Августы с Сергеем. – Я уезжаю, – твердил одно Ошеров, – я не увижу вас больше. Как же жить-то так? – Вот и сама думаю: как жить? – княжна была бледной, заплаканной. – Грожусь, что убегу, а сама про себя же смеюсь над своими угрозами. Куда мне бежать-то?– Бежим вместе, Августа Матвеевна! – воодушевился Сергей. – Что вы опять такое говорите, Сережа? Нет. Я настою на том, чтобы написали государыне Елизавете. Как она решит, так и быть по сему. А вас я всегда буду помнить. Скучать буду… Сергей горячо припал к ее руке. Августа вдруг вздрогнула, и тут же рядом раздался громкий бас: – Що це таке? Перед ними, сдвинув брови, явился вдруг усатый богатырь, верный слуга Дараганов. – Василь… ты не смеешь… – взволнованная принцесса пыталась придать строгость своему голосу, унимая дрожь. – Ступай прочь! – Э, так нельзя, панночка! – отвечал Василь. – Откуда гость незваный? Треба, чтоб про него Марья Дмитриевна знала. Ступайте за мною, панич! – Сергей, не ходите! – приказала княжна. А железная рука Василя меж тем впилась Сереже в плечо. – Прочь руки! – закричал Ошеров. – Я и так пойду с тобой, мне таиться нечего – я дворянин и человек честный. Марья Дмитриевна Дараган так и присела на оказавшийся рядом стул, когда Василь предъявил ей Сергея, быстренько доложив о том, как, забредя в сад, услышал голоса и вскоре наткнулся на парочку. – Добре, ступай! – кивнула головой Дараганиха. Едва слуга ушел, строго сдвинула соболиные брови: – Вы кто, сударь, будете? – сурово вопросила. Сергей всем видом своим старался выказать с одной стороны глубокую почтительность, с другой же – полную независимость. Но рта открыть не успел – за него ответила оказавшаяся тут же княжна. – Это друг мой, тетушка. Он уезжает и пришел проститься. – Твой… друг? Да ты что, мать моя?! – Марья Дмитриевна была вне себя. – Да ты думаешь ли… Ты понимаешь – кто ты и каково твое положение?! Ты где его разыскала? Как посмела тайком от меня… – Я говорила, тетушка, – прошептала, бледнея от гнева, княжна, – что ежели вы не предоставите мне право распоряжаться собственной особой, как мне угодно будет… – Помолчите, ясновельможная панна! – прикрикнула потерявшая терпение Марья Дмитриевна. – Я, конечно, простая казачка, даром что родня Разумовского, и вам, вестимо, не чета, но и повыше вас есть, коим вы послушанием обязаны. – Я о том и молю – отписать государыне… – Ну, полно! – испуганно прервала Марья Дмитриевна, сообразив, что негоже при чужом человеке касаться столь важной тайны, а потому обратилась к Сергею: – Так как прозываться изволите? – Я племянник Елены Ивановны Гориславской, Ошеров Сергей Александрович. – Гориславские… люди-то добрые. Но как посмели вы… – У меня и в мыслях не было чем-либо – самым малейшим – оскорбить ее сиятельство! Но это я настоял на свидании с ней, потому что ни красота, ни ум княжны не в силах оставить кого-либо равнодушным. Княжна скучала, она была грустна, мне хотелось лишь немного поразвлечь ее беседами. В чем же здесь крамола? – Да где же ты с ней познакомиться-то умудрился? – Не отвечайте, Сергей Александрович! – вмешалась Августа. – Тетушка, Сергей уезжает к себе на Урал. Мы больше никогда не увидимся. Вы можете быть спокойны. Позвольте ему идти, потому что стыдно задерживать благородного дворянина, словно вора, по такому ничтожному поводу… Я обещаю вам, что больше никогда не нарушу ваш душевный покой. Было что-то в Августе, что всегда подчиняло Марью Дмитриевну. Вот и сейчас Дараганиха, хоть и убежденная в своей правоте, не смогла возразить принцессе. – Идите, сударь, – пробурчала она. – Нет, постойте! Кому вы о княжне из своих рассказывали? – Да никому, вот вам крест! – вскрикнул Сергей. – Поклянитесь, что и не расскажете – княжна на особом положении. – Клянусь, – пожал плечами Сергей. – Хорошо, ступайте с Богом! Сергей почтительно поклонился, бросил последний, полный грусти взгляд на девушку и вышел. |