Онлайн книга «Бросок Аркана»
|
– Да, давайте, Муса Багирович. Я тоже хочу все выяснить, чтобы у нас не было неясностей. – Вот и отлично. Так где же, дорогой Борис Степанович, наш товар? Мы ведь ясно договаривались" что через каждые две недели, максимум через три, очередная порция порошка будет передаваться нам. Ведь так? – Так, но… – Ты считаешь, что мы вам мало платим? Или у нас были задержки? А может, у тебя есть какие-то претензии к подлинности "зеленых"? – Нет, но… – Мы пошли даже на твое дурацкое условие выплачивать по крайней мере половину требуемой в долларах суммы купюрами девяностого года выпуска, – Муса не давал Тихонравову вставить ни слова. – А ведь сделать это не так просто, как тебе кажется. Что, разве не так? Ты меня поправляй, если что, не молчи. – Вот я и хотел сказать… – Так разве красиво ты поступаешь, Борис Степанович? Ты же подводишь своих друзей! – Погодите, Муса Багирович! Трудности возникли из-за того, что последняя партия наркотиков не была оплачена, поэтому наши афганские партнеры… – Что?! – возмущение Багирова было настолько сильным и искренним, что Тихонравов осекся на полуслове. – Ты хочешь обвинить меня в том, что я тебя кинул? Ну, Борис Степанович," от тебя такого не ожидал! – Нет, я уверен, что все случившееся – простое недоразумение… – Какое "случившееся"? – То, что не была оплачена последняя партия, – генерал затосковал – он понял, что разговаривают они на разных языках, а высказать свои претензии в открытую Борис Степанович никак не мог решиться. – Какая партия? Ты о чем? Ровно пять недель назад ты получил от моих людей все деньги сполна. – Так это было пять недель тому назад! – Ну да, конечно. – А три недели назад? Когда я передал очередную партию порошка… – Борис Степанович, ты что, хочешь меня обидеть? Ты хочешь меня оскорбить? – Что вы! Я хочу разобраться. – Про какую партию ты говоришь? – Три недели назад я передал вам, как обычно, десять килограммов морфина. Но денег я не получил. Хотя мы и договаривались об отсрочке, но я не ожидал, что она будет так долго длиться… – Кому ты передал партию? Мне? – Багиров сверлил Тихонравова взглядом, пронзая, как показалось генералу, его насквозь. – Нет, что вы, Муса Багирович! – Это уже лучше, – хищно улыбнулся бандит. – А то я уж решил, будто ты обвиняешь меня, Борис Степанович, в старческом маразме. – Как вы могли так про меня подумать? Разве могу я в чем-то обвинить своего партнера? – Кстати, а ты сам как, не проверялся? Ничего не забываешь по старости? – Нет, Муса Багирович, – обиженно поджал губы Тихонравов. – С памятью у меня все в порядке, не волнуйтесь, в "Винпоцетине" не нуждаюсь. – Смотри, а то помог бы купить. – Муса Багирович, я хотел бы поговорить серьезно, потому что мне самому теперь все непонятно. Бизнес стоит, люди спрашивают, что делать дальше, когда будет оплата, а я не знаю, что им сказать. – Какая оплата? О чем ты говоришь, дорогой Борис Степанович? Никак не пойму. О какой-то партии, о какой-то оплате… Поставьте нам свой товар – будет вам и оплата. Это только в первый раз я дал тебе деньги под проценты вперед, чтобы ты смог начать бизнес, купить первую партию. А почему я должен снова кредитовать тебя сейчас, когда в кубышке у тебя уже, пожалуй, не меньше моего будет? – Да не кредитовать меня надо. Просто заплатите за ту партию! – За какую, я не понял? Ты отдал кому-то товар и теперь хочешь, чтобы его оплатил я? Ты что, Борис Степанович? – Так не кому-то, Муса Багирович! Неужели вы думаете, что я могу быть с вами столь бесчестным! Я отдал порошок вашему человеку… – Кому? – Как обычно – Мансуру. – Мансуру?! Багиров был великолепный артист. Тихонравову показалось, что чеченца вот-вот хватит удар – глаза его округлились от непомерного удивления, рот приоткрылся, обнажив хищный оскал зубов, он весь застыл, словно услышал поразительную новость. – Да, Мансуру. – Дорогой Борис Степанович, а ты ничего не путаешь? – оправившись, осторожно спросил Муса. – Ты точно помнишь, что отдал партию Мансуру? Или что отдал именно ту партию? Может, ты предыдущие партии имеешь в виду? – Нет, конечно, я ничего не путаю – слишком большие деньги. Как обычно, ровно три недели назад мы встретились с ним на двадцатом километре… – Хорошо, хорошо. Допустим. Погоди, помолчи, Борис Степанович, – Багиров устало прикрыл глаза и сделал успокаивающий жест рукой. – Дай-ка мне подумать немножко, а то я уже совсем запутался. Тихонравов испуганно Замолчал, не в силах пока понять, к чему клонит его "верный" партнер по преступному бизнесу, к чему вся эта игра. Муса сидел тихо и неподвижно минут пять, затем открыл глаза, шумно вздохнул и залпом выпил рюмку коньяку. Когда же он наконец посмотрел на Тихонравова, сердце генерала тревожно сжалось – взгляд чеченца был суров, холоден и не обещал ничего хорошего. – Послушай, ты, гнида! – начал Муса, и Борис Степанович весь содрогнулся от того, как вдруг переменился тон Багирова, – ясно было, что на милость бандита рассчитывать не следовало. – Я тебя уважал, как своего партнера, а ты решил со мной шутки шутить? – Я сказал правду, Муса Багирович! – Заткни свое едало, чтоб тут не воняло! – рявкнул Багиров, сжимая кулаки, и Тихонравову ничего не оставалось, кроме как закивать головой: – Да, я слушаю. – Ты же знаешь, что Мансур был моим лучшим другом. Ты же знаешь, что обмануть меня он не мог! – Так позовите его, Муса Багирович, и спросите, он все подтвердит. Я знаю, что он ваш лучший друг и честный человек. Может, он просто забыл… – Вот на что ты рассчитываешь, падла! Вот как ты меня решил подставить, козел! – Я не понимаю… – Ты все прекрасно понимаешь! Ты все отлично продумал! Не ожидал я от тебя этого! Багиров смотрел на Тихонравова с такой искренней смесью ненависти и удивления, что в неподдельность его чувств трудно было не поверить. Борис Степанович окончательно перестал что-либо понимать. – Объясните, Муса Багирович, почему вы так нервничаете? Почему вы мне не верите? Я же ни разу не пытался вас подвести. Я всегда старался… |