Онлайн книга «Марк Красс»
Впрочем, самым активным участником торгов оказался Марк Лициний Красс. Он приобретал решительно все, что продавалось по бросовым ценам: дома в Риме, виллы и виноградники в разных концах Италии, серебряные рудники и рабов различных специальностей. Подобные покупки тайно осуждались старой римской аристократией, но соратника Суллы не очень волновало ее мнение. Кое-что из приобретенного Красс буквально через несколько дней продавал по более высокой цене, но большая часть вилл, домов и рудников получала толкового управляющего и продолжала приносить доход уже новому владельцу. Любимец всесильного диктатора с поразительной быстротой нажил приличное состояние. Его имя было на слуху каждого римлянина, будь то сенатор или простой бродяга. Впервые о Марке Крассе заговорили после битвы у Коллинских ворот. То была добрая слава — молодого Красса называли не иначе как спасителем Рима. Но, увы, в природе нет, наверное, человека, который совершал бы лишь благородные поступки. Не был исключением и Красс. Как правило, чем известнее человек, тем более заметны окружающим его недостатки, тем более непростительны его ошибки, раздуваемые недоброжелателями и просто любителями сплетен. Заявив о себе в кровавой битве с самнитами, Красс продолжал пользоваться популярностью у сограждан, но уже благодаря не самым лучшим своим поступкам. Рим был немало изумлен тем, как в считаные недели Марк Красс превратился в очень богатого человека посредством манипуляций с имуществом казненных сенаторов и всадников. Не успели обсудить этот не слишком достойный способ увеличения состояния, как новая выходка Красса заставила говорить о нем весь город. Поводом стала женщина. Все было в ней совершенно: густые черные волосы, длинные ресницы, большие живые глаза, чуть бархатистая смугловатая кожа лица, кокетливая родинка над верхней губой. Но главное, что привлекало в ней — едва заметные ямочки на щеках. За один лишь благосклонный взгляд красавицы любой мужчина отдал бы все и покорно пошел следом за ней на край земли. Но вот незадача: никто не смел даже мечтать об этой женщине по той простой причине, что она была жрицей богини Весты. И все же один смельчак решился посягнуть на римскую святыню (по крайней мере, так показалось римлянам). Их видели вместе в самых разных местах: на форуме, в цирке на гладиаторских боях, у храма Весты и в доме самого Красса. Видели вместе, но не более того. Увы! Человеческое воображение дорисовывало недостающие детали и самые пикантные подробности. Лишь два человека в Риме не подозревали о городской молве и нависшей над ними серьезной опасности — то были сами герои свежих римских сплетен. Они продолжали встречаться, как ни в чем не бывало… — Привет тебе, Марк Красс! — воскликнула прекрасная весталка, и атрий [15] римлянина будто осветился от ее сияющей улыбки. На щеках гостьи проступили прелестные ямочки, чувственные губы приоткрылись, обнажив ровный ряд белых зубов. Стройная фигура, хотя и была скрыта просторной туникой, не вызывала сомнений в своем совершенстве. Красс тут же оторвался от пергаментного свитка и шагнул навстречу вошедшей. — Ты как всегда великолепна, Лициния! — воскликнул он вместо приветствия. — Признайся, Марк, ты льстишь мне потому, что надеешься склонить к продаже виллы? — надула пухлые губки весталка. — Что ты, Лициния, я говорю это как мужчина, очарованный самой красивой женщиной Рима. — Даже так? А я думала, ты похоронил свое мужское начало на торгах или в этих свитках. — Обижаешь, Лициния, — нахмурился Красс. — Скажи, Марк, почему ты женился на вдове старшего брата? Ты молод, знаменит, богат, знатен и мог бы найти невесту получше, по крайней мере моложе. — Ты не знакома со старинным римским обычаем, когда брат берет в жены вдову погибшего брата? — Марк, кто в наши времена следует правилам, установленным сотни лет назад? — улыбнулась Лициния. — И напрасно. Поэтому римляне и убивали друг друга в недавней войне, — ответил Красс. — А вообще Тертулла — великолепная жена. Она прекрасно управляется по дому, умеет создать уют, купить нужных рабов… Я не знаю, как бы без нее обходился. — Просто ты перестал интересоваться женщинами. — Честно признаться, я так занят в последнее время, что не замечаю их. Ты единственная, глядя на которую, я забываю о делах. Но, увы, жрица богини Весты недоступна для меня, как солнце и луна. Лициния посмотрела на собеседника глубоким проникновенным взглядом. Глаза Красса наполнились нежностью и желанием. Он взял руку Лицинии в ладони и нежно ее погладил. Весталка не пыталась противодействовать этому и лишь спросила: — Твои рабы не могут подсмотреть или подслушать? — Лициния, я же сказал: моя жена умеет выбирать слуг. В следующее мгновение их губы слились в долгом трепетном поцелуе. — Скажи, Лициния, что ты будешь делать, когда окончится положенный тридцатилетний срок службы богине Весте? Вернешься к частной жизни или останешься при храме? — Скорее всего, продолжу служить своей богине. Кому я буду нужна в таком возрасте? — Тогда зачем тебе вилла? — Ты неисправим, Красс, — весталка резко оттолкнула римлянина и направилась к двери. — Подожди, Лициния, не обижайся. — Прощай, Марк. Мне действительно пора идти. Наступает моя очередь поддерживать священный огонь. Визит претора
Марк Красс проснулся от легких, но настойчивых толчков в плечо. Перед ним стоял перепуганный раб. — Что тебе надо? — Прости, господин, что потревожил твой бесценный сон, но явился претор и срочно требует тебя. — Что сейчас: вечер, ночь, утро? — Полночь, мой господин. — Претор один? — С ним пять легионеров. Крассу ничего не оставалось, как накинуть тунику и спуститься вниз. Одного взгляда на представителя высокой власти было достаточно, чтобы понять: его визит ничего хорошего не сулит. Приход неожиданных гостей встревожил Красса. В голове замелькали страшные мысли о недавних проскрипциях, вспомнились лица осужденных, их обезглавленные тела на Марсовом поле и головы, выставленные на форуме. Претор, его давний знакомый, вместо приветствия холодно произнес: — Марк Лициний Красс! Я прибыл по поручению Сената и требую от тебя всемерного содействия расследованию. От этих слов ноги у Красса ослабли, а голова, с которой он мысленно прощался, невольно вжалась в плечи. — Всегда, в любое время готов служить Великому Риму… — промямлил он. |