Онлайн книга «Харбин»
|
– Я понимаю, Михаил Капитонович, вы весь в делах, а наше с вами дело – как? «Наше»!» – с иронией подумал Сорокин и не ответил. – С границы приходят тревожные вести, всё может начаться со дня на день! – Или с минуты на минуту! – подтвердила Дора Михайловна. «А ты-то куда торопишься? – Он ухмыльнулся, вспомнив цветы в горшках в её заведении. – Даже цветы кто-то поливает, значит, ты ждёшь гостей тут и никуда не собираешься!» – Хорошо, господа, завтра я направлю моих людей. Сорокину очень хотелось распрощаться с гостями, и он стал доставать из шифоньера костюм и свежую рубашку. Атаман жал ему руку, а вежливая Дора дёргала атамана за рукав. Отдохнуть не удалось, через сорок минут Сорокин уже был на «кукушке». – Ну что? – спросил он китайца. – Моя много нюхай, – больсой охрана на Сунхуацзян-река! Ещё через двадцать минут Сорокин стоял в прихожей особняка. Коити надевал пиджак. – Ночевать будете здесь? – А есть место? – Найдут, – ответил Коити и позвал повара-охранника. – Этот господин будет ночевать в кабинете, надо устроить… – Постель, понимаем… – Хорошо, но вас должны были предупредить, что с постояльцем вы общаться не будете! Он об этом тоже предупреждён. Сорокин на замшевом диване при свете ночника до темноты читал газеты. Постоялец в гостиной шелестел бумагами, и оба курили так, что повар начал кашлять и попросил разрешения открыть форточку, хотя бы в кухне. Потом он утих, Сорокин зашёл и увидел, что он спит на большом широком сундуке. Около двенадцати он услышал из гостиной хруст костей, стон хорошо потянувшегося тела и тихий голос: – Что вы там застряли, я слышу, как вы шуршите газетами, что мы, так и будем, как воистину русские, сидеть по разным углам? Идите сюда! Сорокину не хотелось получать выговор от Асакусы, но охранник спал крепко, это было слышно, и он поднялся. Он вошёл, в гостиной со стула поднялся высокий пожилой костлявый мужчина с полуседой курчавой копной волос, в лёгком костюме и в шлёпанцах и указал ему на кресло. – Вы присаживайтесь, а я сейчас! – сказал он и крадучись вышел. Он вернулся через пару минут, неся поднос, на котором стоял графин, два лафитника и китайские солёные орешки. – А то, если вы голодны, могу принести что-нибудь более… посущественнее… я знаю, где лежит, я тут уже освоился. Михаил Капитонович согласился и кивнул: – Только я не пью! – Ха! А что так? – удивился мужчина. – А хотя у нас всё так – или пьём, или уж вовсе… ну ваше право! А какое сегодня число? – 8-е… – …августа?.. – …уже кончается! Когда он поставил на стол поднос и снова вышел, Сорокин вспомнил ту давнюю поездку в Дайрен, фотографии из японских журналов и инструктаж Кости Номуры: «Так это же комбриг Юшков, только вот не помню его имени-отчества! Вот, оказывается, кого они здесь прячут, а Советы разыскивают!» Юшков вернулся с тарелкой с мясом, хлебом, зеленью и парой огурцов. – Ну раз не пьёте, значит, не обессудьте, я один! Хотя, судя по вашему взгляду, вы в своё время выпили изрядно! Я прав? Сорокин улыбнулся и кивнул. – Не будем представляться, мы не на приёме, зовите меня просто Эдгар, можно – Эдик! – Можете называть меня просто Михаил! – ответил на любезность Михаил Капитонович. Юшков нарезал мясо, располосовал вдоль на четыре части огурцы и сказал, что забыл соль. Вернувшись, он налил себе, вопросительно глянул на Сорокина, тот отрицательно покачал головой, и Юшков выпил и сразу налил вторую. – Ничто так не старит офицера, как задержка второй рюмки, – сказал он и махом выпил вторую. – Ну вот так-то лучше! – Он хрумкнул огурцом и, не прожевав, спросил: – Что там на воле? Что слышно? – Вы о чём? – Я думаю, вы прекрасно понимаете, о чём я! Скоро здесь будут советские войска, неужели непонятно? Сорокин вспомнил слова атамана. – Откуда вам это известно? – Ха, молодой человек! Это не может быть известно, но об этом нельзя не догадаться! – Так скажите, нам никто ничего не говорит! – И не скажет, кто же вам такое скажет? «А вот ты и ошибся, атаман Лычёв всё знает и уже сказал!» – внутренне улыбнувшись, подумал Сорокин. – Вы улыбаетесь, только не хотите этого показать, значит… – О том, о чём вы говорите, наверное, действительно можно догадаться, но японцы молчат, а кроме них, кому ещё?.. – Ну да, ну да! Тут вы правы! Я вот только думаю, что японцы и будут молчать, а когда они что-то скажут, будет поздно. Поверьте мне, я лично знал Сталина! Ещё немного времени, и его армия будет здесь, что вы тогда будете делать? У вас есть запасные пути и отходы? – Я пока об этом не думал! – Так думайте, у меня возможностей мало, я тут как в золотой клетке, а один в городе я никуда не гожусь. Если меня завтра-послезавтра не отправят в Дайрен, а дальше в Японию, через короткое время я окажусь в японской могиле или в лапах Смерша. Вы знаете, что такое Смерш? Сорокин слышал об этой структуре в советской военной контрразведке, но всё это от него было очень далеко. – Слышал, но не вдавался в подробности. – И не дай вам бог! Вы, судя по возрасту, молодым прошли Гражданскую, вы каппелевец? – Да! – Сорокин покорился догадливости хозяина гостиной. – А простите за нескромный вопрос, вы какого года рождения? – 1900-го! – Ровесник века?!! Мы с вами оба ровесники века… Сорокин удивился и не сумел этого скрыть. – Не удивляйтесь, мы, наша нация, долго держимся бодрячком, а потом быстро сдаем! Мой папаша держался до сорока, а потом его как подменили, поседел, сгорбился, хотя до женщин был охоч до того самого погрома! А погромы, знаете ли, никого не щадят, даже старых евреев. После этих слов в голове Сорокина всё сошлось: кучерявая полуседая шевелюра, нос с горбинкой, выпуклые глаза, только мушка усов была общепринятой, по моде. – Так что, – сказал Эдгар Семёнович и выпил третью, – было бы желательно, чтобы у вас были наготове машина и бензин, хотя бы до Дайрена. Тикать отсюда надо к Чан Кайши, а он в близкой дружбе с американцами. Как говорят в Одессе: отсюда надо делать ноги, пока их не прикрутили к затылку. – Эдгар Семёнович. – Сорокин вспомнил отчество «комбрига» Юшкова. – Вы как-то сразу с места в карьер, не слишком вы мне доверяете, я же на службе у японцев?.. |