Книга Посланник, страница 36 – Александр Прозоров

— Слушай, Мерлью, — вспомнил Найл. — Друг у тебя был среди восьмилапых, которому ты жизнь спасла…

— Погиб. Он вместе со всеми отправлялся в поход. Туда, на плато.

— Извини.

Найл поставил тарелку на землю, поднялся на ноги, огляделся. Нефтис сидела неподалеку, у дерева. Одной рукой она обнимала копье, а в другой держала кусок рыбы, неторопливо его обгладывая.

— Ты столовые приборы только мне и себе достала, Мерлью?

— И Симеону. — Девушка сложила нож с вилкой в тарелку и поставила рядом с посудой Найла. — Но ты не беспокойся. Всем остальным я тоже разрешила пользоваться посудой. Так что принципы равенства соблюдены.

Правитель только усмехнулся. Всякая самостоятельность в слугах пауков была задавлена от рождения, так что разрешение без приказа для них ничего не значило. Впрочем, сейчас имелись дела и поважнее правил хорошего тона.

— Ты не видела Шабра?

— Крутился рядом целый вечер. Но утром я его не видела. Послать кого-нибудь на поиски?

— Не нужно. Сам появится, когда мы есть перестанем. Ему без людей скучно.

— Ну да, — кивнула принцесса. — Для него настало время большого эксперимента.

— Он тебе рассказывал?

— Нет, сама догадалась. Столько народу, все в экстремальных условиях, расширенные возможности спаривания. Рай для селекционера.

— Но значительно снижается и чистота полученного результата, — возразил Шабр. Паук почувствовал, что о нем разговаривают, и немедленно явился высказать свое мнение. — Многие из твоих гвардейцев, принцесса, спаривались с двумя и более мужчинами. Как потом определить, чьи именно качества унаследовал ребенок? Некоторые из женщин не общаются ни с кем вообще. Их наследственный материал фактически теряется…

— Ты доверяешь нам с Нефтис, Шабр? — перебил восьмилапого ученого правитель.

— Да… — осторожно согласился паук.

— Ты не побоишься, если мы поднимем тебя на руки?

— Нет… — еще более осторожно ответил смертоносец.

— Тогда пойдем. — Правитель выпрямился и помахал рукой стражнице: — Нефтис! Идем с нами.

— Что ты собираешься делать, Посланник Богини? — всерьез забеспокоился Шабр, когда Найл привел его к перекату.

— Ты доверяешь нам? Тогда закрой глаза и ничего не бойся.

Смертоносец опустился на землю, поджав лапы под брюхо. Глаза у пауков, естественно не закрываются, но «зашоривать» сознание, не обращая внимания ни на что кругом, они умеют. Без подобной способности разум насекомого с телепатическими способностями превратился бы в мешанину из чужих мыслей.

Найл с Нефтис подняли Шабра, подхватив у основания лап, и двинулись в сторону реки. Самым трудным оказалось спуститься с невысокого, но обрывистого берега, потом они быстро пересекли перекат, поднялись на пару шагов и опустили смертоносца в густую песчаную травку. О том, что творилось все это время в сознании паука, свидетельствовала одна-единственная его фраза:

— Надеюсь, нам не нужно переправляться обратно.

— Нет, ни к чему, — ответил Найл и, щедро разбрасывая по сторонам радужные брызги, снова вошел в реку.

Дравиг на приглашение прогуляться к берегу откликнулся неохотно, но перечить Посланнику Богини не стал.

— Смотри, — указал правитель на Шабра, ни на шаг не сдвинувшегося с места, — переправиться можно, это совсем нетрудно.

— Нет! — категорически отказался седой смертоносец, в ужасе пятясь назад. — Нет!

— Мы должны приблизиться к Великой Богине! — настаивал Найл, но старый паук опять впал в состояние, близкое к панике.

Внезапно между правителем и смертоносцем выросла Сидония в окружении охранниц. Положенные на рукояти ножей ладони и злоба в глазах ясно демонстрировали их намерения.

— Что это значит, Дравиг? — повысил голос правитель.

— Все они выросли во дворце Смертоносца-Повелителя, Посланник Богини. Их не нужно звать, они сами чувствуют, когда смертоносцам грозит опасность.

— Вы просто сроднились, не правда ли? — угрожающе спросил Найл. — Ваши сознания почти полностью сливаются.

— Да, Посланник Богини. — К спрятавшемуся за спины женщин смертоносцу быстро вернулось обычное спокойствие.

— Джарита! — громко приказал правитель. — Разведи два костра в шаге друг от друга!

Сидония заподозрила нечто очень недоброе и нервно облизнула мгновенно пересохшие губы, но спрашивать Посланника Богини о его намерениях не посмела, а Дравиг, как обычно, любопытства не проявил.

Когда рядом с толстой ивой заполыхало пламя, правитель распорядился:

— Сидония, ляг между костров и закрой глаза.

Охранница неуверенно оглянулась на смертоносца. Дравиг ждал. Не получив поддержки от своего повелителя, женщина, воспитанная в безусловном повиновении, выполнила приказ.

— Ты можешь войти с нею в контакт? — спросил правитель смертоносца.

— Да.

— Что ты чувствуешь?

— Жарко. Очень жарко.

— Продолжай оставаться с ней в контакте и «закрой глаза».

Найл подманил Нефтис, и они подняли старого паука на руки. Дравиг показался крупнее Шабра, но, как и все пауки, был для своих габаритов сравнительно легким. Нести его вдвоем не составляло труда.

— Как себя чувствуешь, Дравиг? — спросил правитель, когда они со стражницей поставили паука на другом берегу реки, возле самой кромки воды.

— Жарко, — ответил старый смертоносец и шустро отбежал под тенистые деревья.

— Подожди, Дравиг, — окликнул восьмилапого Найл. — Ты по-прежнему считаешь, что двигаться к Богине ближе нельзя?

— Я думаю, двигаться ближе к Богине можно, — прямолинейно ответил смертоносец.

— Тогда объясни всем остальным восьмилапым, как нужно вести себя при переправе. — И Найл снова побрел через реку.

Первых троих правитель перенес лично, с помощью неизменной Нефтис. С остальными начали помогать охранницы — всем прочим смертоносцы не доверяли. Женщины переносили повелителей бережно, каждого вчетвером. Пару раз кое-кто поскальзывался на крутом берегу, но ни одного восьмилапого ни разу не уронили.

Побуждаемые авторитетом Дравига и Посланника Богини, некоторые пауки смогли сразу преодолеть ужас перед неизбежным путешествием над водой, но в большинстве своем мялись в сторонке, уступая дорогу друг другу. В конце концов уставший бороться с их упрямством, Найл начал откровенно рычать, подходить к каждому по отдельности и командовать: «Вперед!», помогая при этом изрядным волевым толчком. Его поражало, что смертоносцы — восьмилапые повелители мира, наводящие ужас на все живое, — при одном виде весело журчащего ручейка превращаются в безвольных головоногов… Ладно, пусть не ручейка, речушки, но тем не менее…