Онлайн книга «На веки вечные. Книга 1. Свидание с привкусом разлуки»
– Я хотел напроситься на допрос Геринга… Кстати, я уже с ним беседовал – в Мондорфе. – Может, позже удастся. Сейчас американцы выбивают из них то, что нужно им самим. Вот выбьют, тогда… Милости просим! – Георгий Николаевич, а вопрос о золоте во время допросов не возникал? – В нашем присутствии нет. – И сами мы этот вопрос не ставили? – Генерал Филин считает, что это пока нецелесообразно. Звонок телефона не дал ему договорить. Александров снял трубку. – Да, это я. А что случилось?.. Вот как. Спасибо за приглашение. Идем. Я буду с переводчиком господином Ребровым. Ребров недоуменно посмотрел на Александрова. – Полковник Эмен приглашает нас в свой кабинет, – объяснил тот. – Говорит, там должно происходить нечто не совсем обычное. В особой секции для допросов заключенных на втором этаже Дворца, куда их проводили прямо из тюрьмы по тоннелю, Александров и Ребров предъявили свои пропуска американской охране и прошли в кабинет полковника Эмена. Хозяин кабинета сидел за столом у окна прямо напротив двери. Справа от него располагался стенографист в форме американского солдата, записывавший ход допроса на специальной стенографической машинке. С другой стороны сидел переводчик и помощник Эмена. Вдоль стены до самой двери стоял ряд стульев. На крайнем сидел солдат в белом шлеме, белых перчатках и с белой кобурой. Александров и Ребров устроились на стульях, через некоторое время рядом с ними расположились еще несколько человек в гражданском и военном, которые вели себя как на представлении в театре. – У американцев на допросах полно посторонних – ходят из кабинета в кабинет, просто глазеют, – шепнул на ухо Реброву Александров. – Как в зоопарке. Полковник Эмен обвел присутствующих глазами и весьма торжественно объявил: – Господа, вчера в Нюрнберг был конвоирован из Англии Рудольф Гесс… Я пригласил вас присутствовать на его первом допросе. Сейчас его доставят. В последнее время Ребров навидался пленных в самом разном состоянии, но явление Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера по партии, рейхсминистра, рейхсляйтера, обер-группенфюрера СС и СА, считавшегося третьим человеком в государстве, произвело на него впечатление. Два американских солдата ввели странное существо в наручниках, присоединенных цепочкой к одному из конвоиров. У него были нечеловечески длинные, болтающиеся как на шарнирах руки, ушедший в плечи облезлый череп, шаркающая походка, несгибающиеся колени, и необыкновенно глубоко запавшие, почти невидимые между густыми бровями и патологически выдающимися скулами глазки, крохотный, как щель, безгубый рот. Усевшись на стул, стоявший прямо против следователя, Гесс угрюмо уставился на свои ноги в огромных разбитых ботинках. – Ваше имя? – начал допрос Эмен. Гесс, насупившись, молчал. – Заключенный, вы слышали мой вопрос? – повысил голос Эмен. Гесс, наконец, пробулькал в ответ: – Не помню. – Ваша должность в руководстве Германии? Гесс зашевелил бровями. Он тяжело, прерывисто дышал. – Не знаю. – Вы женаты? Скривив отсутствующие губы, Гесс промычал: – Не знаю. – У вас есть дети? Гесс мотнул головой. – Кто такой Гитлер? – Не знаком с таким. – Вы были его заместителем в национал-социалистской партии! – Не могу знать. – Что такое «Майн кампф»? Извольте ответить! – Не понимаю. – Это книга Гитлера, которую вы записывали за ним! Гитлер доверял вам во всем! Гесс неожиданно с силой ударил кулаком по колену. Солдат у двери и помощники Эмена вскочили, собираясь наброситься на него, но он опять погрузился в полную прострацию. – Довольно на сегодня, – решил Эмен и приказал: – Уведите! Гесс уходил, волоча ноги так, словно это были протезы. Глаз его вообще не было видно за насупленными бровями. – А вы что скажите, господин Александров? – спросил Эмен, когда вслед за Гессом ушла и пораженная представлением публика. – Он действительно псих или притворяется? – Очень похож на психопата, – осторожно ответил Александров. – Я встречал немало таких типов среди уголовников… Но возможно и симулирует. – Психопат или настоящий сумасшедший? – решил уточнить Эмен. – Ненормальный? – Мы в таких случаях прибегаем к судебно-психиатрической экспертизе. Она легко и практически безошибочно ставит диагноз. – Возможно, вы и правы, – согласился Эмен. Подумав, хлопнул ладонью по столу. – Ладно, прежде чем идти к докторам, я хочу поставить следственный эксперимент. Приходите сюда завтра в два часа. Будет очень интересно. Обещаю вам. За чаем в кабинете Александрова они, разумеется, вспомнили невероятную историю пленения Гесса. – В мае 1941 года заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, который во время Первой мировой был летчиком эскадрильи «Рихтгофен», возглавляемой, кстати, Германом Герингом, вылетел с аэродрома в Аугсбурге на самолете Мессершмитт 110 с запасом топлива в один конец. Гесс был одет в форму лейтенанта люфтваффе, имел при себе карту с намеченным маршрутом. Он намеревался посадить самолет неподалеку от поместья члена королевской семьи лорда Гамильтона, с которым познакомился во время Олимпийских игр в Берлине в 1936 году. Не обнаружив подходящего места для посадки, он, когда закончился бензин, выпрыгнул с парашютом и сдался в плен местным фермерам. Поначалу он назвался вымышленным именем, но затем признался, кто он есть на самом деле. Вел себя Гесс довольно странно – его весьма обескуражило то обстоятельство, что английские должностные лица долго не могли взять в толк, чего он добивается, а также то, что они отказываются встретиться с ним. Наконец, один из чиновников министерства иностранных дел согласился выслушать Гесса. Тот представил документ с условиями, на которых Гитлер мог бы заключить с Великобританией мирный договор, прекратить боевые действия и направить совместные усилия на борьбу с большевистской Россией. При этом Гесс заявил, что, поскольку фюрер не намерен вести переговоры с премьер-министром Черчиллем, тот должен уйти в отставку. Гесс считал немцев и англичан «братьями-арийцами по крови», а то, что они воюют друг с другом считал трагедией и ошибкой. Он намеревался с помощью лорда Гамильтона выступить с этими идеями в английском парламенте. Однако по личному распоряжению Черчилля Гесса отправили в Тауэр, где он пробыл как высокопоставленная интернированная персона до конца войны и отправления в Нюрнберг. После того, как англичане объявили по радио об аресте Гесса, взбешенный Гитлер приказал министру пропаганды Геббельсу объявить его на весь мир сумасшедшим. |