Онлайн книга «Бандитская Голгофа»
|
— Ты поможешь мне вернуть их? — Помогу. Он снова закрыл глаза и уже почти заснул, когда в спальню кто-то неожиданно вошел. Включился свет, и он увидел ухмыляющегося Ковшова. — Босс на проводе! Саша сидела на кровати, закрывшись одеялом по самый подбородок. Она была напугана, но ее страх не шел ни в какое сравнение с тем, что испытывал Михаил. Ковшов был в пиджаке, под которым у него скрывался пистолет, но ему даже не понадобится доставать ствол, чтобы расправиться с ним. Он ведь такой, что может убить человека и голыми руками. Михаил хоть и занимался в свое время каратэ, но шансов против Ковшова у него не было. А с Ковшовым ему придется иметь дело, возможно, прямо сейчас. Если Пережогов вынес ему приговор. Неужели все к этому идет? — Как дела? — спросил в трубку Герман Данилович. — Нормально все. — А чего голос дрожит? — Да нет, вам показалось… — Мне показалось, что ты затеял свою игру, Миша. Вот, решил проверить, так это или нет. Оказывается, что так. Обмануть меня хотел? — Я?! Нет! — Михаил зажмурил глаза, пытаясь собрать в кулак в панике разбегающиеся мысли. А ведь он почти был уверен в том, что эта спальня находится на прослушке у Ковшова. И в бассейне он должен был держать себя в руках, потому что эта сволочь могла находиться где-то рядом. — Не обманул? — Нет, конечно! — Не успел… А ведь ты опасен, Миша, ты очень опасен. — Герман Данилович, вы не так все поняли! — Ты в курсе, что у Ковшова любовь к Александре? — Голос Пережогова заледенел. — И что? — А ты ее любовник… Ковшов застал ее в постели с любовником. Что бывает в таком случае? Помнишь, ты говорил? — Помню, — жалко пролепетал Михаил. Аркаша Кривцов должен был убить Александру, застав ее в постели со своим дружком. И ее убить, и его, и сам застрелиться… Не трудно догадаться, на что намекает Пережогов. — Герман Данилович, я вам сейчас все объясню! — Так говорят шлюхи, которых мужья застают в постели с любовником. Хочешь умереть как шлюха? Что ж, твое право… В трубке послышались короткие гудки. Михаил в ужасе смотрел на Ковшова, который накручивал глушитель на ствол пистолета. Эта сволочь ведь и глазом не моргнет, нажимая на спуск. — Не надо! — в унисон с его паникой взвизгнула Саша. — Да ты не бойся, тебя никто не тронет. И труп мы сами вывезем. Ты только мозги со стены соскребешь, — пристально глядя на Михаила, бросил ей Ковшов и, наставив на него ствол пистолета, сочувственно вздохнул: — Говорила тебе мама, не играй в чужой песочнице. Михаил зажмурил глаза, а когда громыхнул выстрел, руками обхватил голову, в которую должна была попасть пуля. Мозги онемели от ужаса, кожа потеряла чувствительность, может, потому он и не ощущал боли. В лихорадочном возбуждении он стал ощупывать щеки в поисках пулевого отверстия. — Что это с ним? — спросил незнакомый голос. Годовиков открыл глаза и увидел крупного широкоплечего парня в камуфляже и с черной банданой на голове. Тельняшка из ворота выглядывает, пистолет в руке. Ковшов лежал на полу с простреленной головой и конвульсивно дергал ногой. Парень смотрел на Михаила, а обращался к Александре, но та мотала головой. Она не знала, зачем он дергает себя за щеки. Судя по всему, вообще не понимала, что здесь происходит. — Зачем стрелял? — послышалось из холла. И тут же в комнату зашел такой же крупный, но куда более мощный мужчина в таком же камуфляже. Михаил никогда не видел Никиту Гурьянова вживую, но все-таки знал, как он выглядит. Александра вскрикнула, увидев его, но Гурьянов лишь скользнул по ней взглядом. И Михаила не удостоил особым вниманием, хотя и сфотографировал взглядом. — Так это, он стрелять собирался! — махнул парень рукой в сторону кровати. — В мансарду давай! — глянув за спину, негромко, но хлестко сказал Никита. — В темпе! И когда парень ушел, спросил, обращаясь к Михаилу: — Ты кто такой? — Я… Я… — Тот хватал ртом воздух, но сказать ничего не мог. — Фамилия? — А… Годовиков! — Понятно. Михаил заметил, как Гурьянов дернул рукой, но не смог остановить удар в шею, от которого у него в голове выключило фазу. Перед глазами расплывались яркие круги, голова кружилась, под горлом стояла тошнота, но все это вдруг прошло, когда Гурьянов задал вопрос. — Что ты здесь делаешь, Годовиков? Взгляд у него жесткий, вдавливающий и сжимающий, а еще холод в них колючий. — Э-э… — За что тебя хотели убить? — А-а… Не выходя из себя, Никита влепил ему пощечину, от которой все мысли вдруг выстроились в логический ряд. У Гудвина в Приморске возникли проблемы, он отправил туда своих людей, которые вскоре вернулись обратно. Видимо, эти ребята и привели на своем хвосте Гурьянова. За что и поплатились. Никита расправился с людьми Гудвина, и теперь дом под его контролем. И с Михаилом он может сделать все, что угодно. И сделает, если увидит в нем врага. А он видит это, значит, его надо переубедить. — Я отказался работать на Пережогова. Решил помочь Александре, а Пережогов меня не понял. — Как ты можешь ей помочь? — Ну, я же заключал сделку с Ларисой… — Одно твое слово, и сделку признают недействительной, так я понял? — Э-э… — завис Михаил. Логический ряд завел его в тупик. Возможно, Гурьянов собирался расправиться с Пережоговым, чтобы обезопасить Ларису, но это не значит, что врага своего врага он мог считать другом. Если Михаил выражает интересы Александры, то с ним нужно кончать, в случае признания сделки недействительной, Лариса должна вернуть пятьдесят миллионов. И еще ее могут обвинить в мошенничестве… — Чего молчишь? — сурово спросил Гурьянов. Михаил сидел в кресле с высокой спинкой, к которой он и был примотан скотчем. Незнакомая комната в подвальном, судя по всему, помещении. Снотворным его накачали, пока он был в отключке, как его везли, он не помнил, куда — не знал. — Ну, совсем не обязательно признавать сделку незаконной. — А как тогда Саша вернет акции? — Пережогов согласен заплатить ей сто миллионов. — Почему Саша с тобой спит? — Ну-у… — Ты должен вернуть ей акции, поэтому она с тобой спит, — понял Никита, ничуть в том не сомневаясь. |