Книга Бандитская Голгофа, страница 53 – Владимир Колычев

— Улька, ты где? — во весь голос заорал увалень.

Никита собрался выйти к нему, но Ульяна опередила его.

— О! Ты чего вырядилась, как проститутка? — раздался завистливый женский голос.

— Улька, ну ты даешь! — Зато увалень пришел в восхищение.

— Дает! Но не тебе! — хмыкнула толстуха.

— Ну, мы люди не гордые, мы и втроем можем, да, Улька? — Увалень попытался обнять Ульяну за талию, но она увернулась и юркнула в зал.

Он собрался последовать за ней, но дорогу ему перегородил Никита.

— Я ж говорила, дает она! — фыркнула толстуха. — Потому и одета, как проститутка…

— Ты кто такой? — вызывающе и одновременно испуганно спросил увалень.

— Кто надо.

— Гена, чего ты хотел? — Ульяна спряталась у Никиты за спиной.

Теперь ясно было, кто пожаловал в дом. В принципе, Никита и так уже догадался, что это бывший ее муж и его молодая жена.

Не повезло Ульяне: за осла вышла замуж. За полного кретина. Новая жена Гены и близко рядом с ней не стояла, и он, похоже, сам это понимал. Надо было видеть, какими глазами он смотрел на Ульяну.

Она и волосы в порядок привела, и накрасилась, а стильное брендовое платье сидело на ней безупречно. Правда, туфли нужны были сейчас, а не теплые сапоги, но и в них она выглядела очень хорошо. Спина выпрямилась, и плечи расправились. Правда, уверенности в себе не хватало, грациозности, зато женственность сочилась из нее, как мед из только что вытащенных из ульев сот.

— Да мы дом продали… А чем тут так вкусно пахнет?

Никита смотрел на Гену и укоризненно качал головой. И угораздило же Ульяну выйти замуж за такого урода. Он ведь не только по жизни урод, у него и с внешностью не сложилось. Он запросто мог бы работать без грима дублером у Фредди Крюгера.

— Как продали? — ахнула Ульяна.

— За цену, которую мы просили…

Ульяна действительно продавала дачу, только Никита никак не мог понять, почему она выставляет нереальную цену. Не мог здесь дом с участком стоить четыреста тысяч долларов. За триста еще можно было бы продать, и то со скрипом. Он думал, что Ульяна сопротивляется своему же собственному решению расстаться с бабушкиным подарком, поэтому и заламывает цену, чтобы его никто не купил. А тут, оказывается, ее бывшему мужу нужны деньги. Ну да, он и квартиру в Москве хапнул, и дачей, как своей собственностью, распоряжается.

— Дом ему не нужен, дом под снос…

— Я не хочу ничего продавать! — возмутилась Ульяна. И, как бы испугавшись своего выпада, прильнула к Никите.

— Как это не хочешь? — замахала руками толстуха. — Мы же договорились!

— Договорились! — вторил ей Гена. — Половина тебе, половина нам!

— Какая половина?! На четверых делить будем! — возмутилась молодая супруга. Присутствие Никиты ничуть ее не смущало, видимо, она всерьез считала, что у него здесь нет права голоса. А может, надеялась на своего мужа, который, при всей своей рыхлости, производил тяжеловесное впечатление. — Нас трое, и ты! Нам три четверти, и тебе одна!..

— Хорошо считать умеешь, — перебил ее Никита. — Где так научилась, на базаре?

— А тебе слова не давали! — осатанело глянула она на него.

Никита ничего не сказал, он просто надавил на нее взглядом, и это подействовало. Она мгновенно сникла и растерянно повернулась к мужу:

— Гена, скажи ему… Улька, он у тебя что, маньяк?

— Какая она тебе Улька? — Никита сделал полшага, и толстуха отшатнулась, едва не сбив Гену с ног своей тушей. Но тут же расправила плечи, подбоченилась, приготовившись к атаке.

— Ульяна, кому принадлежит этот дом? — спросил Никита.

— Мне.

— Это совместно нажитое имущество?

— Нет.

— А квартира в Москве?

— Тоже моя.

— Слушай, я не поняла, чего ты права качаешь? — заголосила толстуха. — Кто ты такой?

— Адвокат я. Адвокат Ульяны Денисовны… Значит, вы дачу продаете? О цене договорились? Без согласия хозяйки? Что ж, налицо чистой воды мошенничество. До двух лет лишения свободы. Если вы сейчас не уберетесь, я вызову полицию.

Меньше всего Никита хотел ввязываться в чей-то имущественный конфликт, хотя бы потому, что не было желания кого-то калечить, и он действительно готов был вызвать полицию, чтобы решить проблему чисто по закону.

— Вызывай! — хохотнула толстуха.

— А Ульяна напишет заявление. И завтра же вы съедете с московской квартиры.

Эта квартира Никиту ничуть не интересовала. Если Ульяна не считает нужным выселять мужа, то пусть так и будет.

— Не напишет! — набычился Гена, угрожающе глянув исподлобья на Ульяну.

— Это еще почему? — нахмурился Никита. А вот обижать Ульяну он никому не позволит.

— Да потому что! — Гена без всякого стеснения шлепнул кулаком по своей же ладони, давая понять, что ждет Ульяну.

Никита едва сдержался, чтобы не врезать по этой наглой роже. Он повернулся и вместе с Ульяной ушел в гостиную, плотно закрыв дверь.

— Гена тебя бил? — спросил он. — Только честно?

— Да, — опустив голову, тихонько произнесла Ульяна.

— Если меня вдруг снова посадят, ты будешь меня ждать?

— Да, — уже громче сказала она.

Никита вышел к парочке, и Гена, увидев его угрожающий взгляд, снова испугался:

— Эй, мужик, у меня КМС по боксу!

— Пошли, покажешь.

Никита не собирался драться прямо в доме, поэтому показал рукой на входную дверь. Гена кивнул, повернулся к нему спиной, а его жена просто посторонилась, но когда Никита прошел мимо, схватила вдруг его за воротник и потянула на себя. Гена резко обернулся, замахнулся…

Никита с силой ударил его ногой в пах, а толстухе просто наступил пяткой на большой палец ноги. И пока та волчком крутилась по прихожей, добил ее мужа. Схватив его за ворот, вытолкал из дома, мордой ткнул в сугроб.

— Ульяна подает на развод, и ты этот развод принимаешь! Понял меня?

— Пусти! — Гена попытался вырваться, но Никита не дал ему ни малейшего шанса.

— Ты меня понял?

— Понял.

Никита рывком поставил его на ноги, схватив за грудки, заглянул в глаза.

— Я ведь тебя убью, если не понял!

И Гена поверил, что он может его убить.

— Да понял, понял!

— Я слово сказал, поэтому со мной лучше не шутить.

Никита вышвырнул его за калитку, а его вздорная жена убралась сама. Визгу было много, но он не обращал на это внимания. Дождался, когда дикая парочка уедет, закрыл калитку и вернулся в дом.