Книга Я сломалась и падаю вниз, страница 70 – Владимир Колычев

Бил Морж сильно, но Зеленин этого даже не почувствовал. Может, он уже не живой? Но Елена находилась не в том состоянии, чтобы переживать о ком-то. Тут как бы самой рядом не лечь с простреленной головой.

— Ты должна была оставаться моей шлюхой, — зло сказал он. — Почему ты кинула меня?

— Потому что я тебя не любила, — заявила Елена и мотнула головой.

Она хотела сказать, что ее тошнило от Моржа, но это могло разозлить его. Если он впадет в бешенство, то все, ей конец.

— А его любила? — Морж зло глянул на Рому.

— Он Сергея не убивал и Илью тоже!

— А кто тебе сказал, что я Сергея твоего убил? — нагло удивился Морж.

— А разве не ты?

— Стригун его завалил. Психанул и пальнул.

— Неужели я тебе поверю? — осмелела она.

— Веришь ты или нет, а так оно и было.

— Сергей отдал меня в счет долга? — В это Елена не верила до сих пор.

— Нет, не было такого.

— А что было?

— То, что Стригун западло мне сделал, сказал тебе, что это я твоего Серегу завалил. За такие дела наказывают. Я с него спросил.

— Ты его убил?

— Да, я. Ты же должна была стать моей. Так оно и вышло.

— Сам убил Стригуна, а на Илью свалил?

— Не мне же отвечать!..

— Сначала подставил, потом убил. — Елена смотрела на Моржа, но видела перед собой не человека, а жуткое чудовище.

— А это что такое? — Он провел пальцем по своему шраму. — Он меня в тюрьме заказал. Я весь ножом истыканный. Может, я теперь с бабой не могу?!

Елена усмехнулась, и он это заметил.

— А что здесь смешного? — рассвирепел Морж. — Меня твой муж изуродовал! Он!

Елена промолчала, опустив голову. Она знала, как ведет себя кастрированный кот. Он не может, а хочет, поэтому дико злится на кошек, даже убить может в бешенстве. Морж точно таков, и это вовсе не смешно.

А уродом не Илья его сделал. Таким он был всегда, сколько помнила его Елена. Ей никогда не забыть тех угроз и шантажа, которыми он пытался втянуть ее в сексуальное рабство и ведь добился своего!

— Как ты думаешь, мог я его простить? Тебя да, а его нет! Ты знала, что он заказал меня, не помогла мне, но все-таки я тебя простил.

— Ну да, еще как! — Она горько усмехнулась. — Вдовой меня сделал и убийцей.

— Когда Коригу мочили, твоих пальцев на стволе уже не было. — Морж покачал головой, вроде бы успокаиваясь.

— Да, но я этого не знала!

— Мне нужна была страховка. Да и еще кое-кому.

— Все-таки ты меня подставил. Спасибо тебе, я теперь под следствием. Ты убил Вадима и Егора, а отвечать мне. Я так понимаю, судить меня будут посмертно.

Елена почему-то не сомневалась, что истекает последний час ее жизни.

Преступника можно поймать на разнице в показаниях — это обычная практика. Черемнов мог сказать одно, а Усолов другое. Тогда над первым из них можно было бы посмеяться, а второго уличить в преступном умысле. Но нет, эти двое пели в унисон. Или Черемнов говорил чистую правду, или Усолов заранее запрограммировал его на ложные показания. Возможно, Олег Афанасьевич уже потом узнал, что Черемнов говорил с Матвеем.

Усолов действительно был в суде, когда капитан Кириллов вчера пожаловал к нему в офис. Но не умолчал ли он о том, что до суда навещал Черемнова, как сегодня встречал Зеленина? Этот тип, конечно, чужой пострел, но везде мог поспеть.

Усолов хитер, изворотлив, но Матвей уже нащупал его слабину. Завтра он отправится в изолятор, в котором содержится Черемнов, опросит всех, кто по долгу службы должен следить за ним. Тогда, возможно, и выяснится, что до встречи с Матвеем Усолов имел разговор с Черемновым. Или с ним беседовал кто-то из его людей.

Эту идею, сам того не ведая, подсказал ему Зеленин. Если Усолов дул в уши ему, то мог сговориться и с Черемновым. На этом его и можно будет поймать.

Но сейчас Матвея больше интересовал Михайлов. Этот человек убил Иру Белозерову, принес ее в жертву своим чудовищным интересам. Раз уж у Матвея появилась возможность выйти на этого подонка лично, то глупо и даже подло было бы упускать ее.

Шанс этот, конечно, мизерный, но все-таки капитан Кириллов был уже в пути. У него не имелось никакого желания возвращаться к Елене. Он желал этой женщине всего самого лучшего, более того, знал, что будет помогать ей и дальше, но секс и прочие вольности остались в прошлом.

Матвей действительно не хотел связывать себя с кем-либо узами брака, но сказал об этом Елене вовсе не для того, чтобы обидеть ее. Они не пара, слишком разные у них интересы и возможности. Это понимали и он, и она, но если Матвей остановился, то Елена хотела развлекаться и дальше, именно поэтому и пришлось поставить ее на место.

Она обиделась. Поэтому он воспользовался удобным случаем и улизнул из ее дома. Теперь ему было все равно, что там у них произойдет с Ромой.

Если Елена всерьез хотела быть с Матвеем, то ничего не произойдет. Если ей нужен Рома, то и говорить не о чем.

Матвей остановил машину перед шлагбаумом. Он вышел к охраннику и предъявил ему служебное удостоверение.

Людмилу Кулагину освободили еще сегодня утром. Дело не было закрыто, но следователь не счел нужным содержать ее под стражей, да и Матвей на этом не настаивал. С ней он сейчас и хотел встретиться. Ему нужно было задать Миле пару вопросов.

Охранник его пропустил, а разрешения у консьержки Матвей спрашивать не стал. Он зашел в подъезд, следуя за мужчиной, который открыл дверь своим электронным ключом. Консьержка была так занята своими делами, что не обратила на них внимания.

Мила открыла дверь по первому звонку.

— Стриптиз вызывали? — в шутку спросил он.

— Нет, спасибо. — Она натянуто улыбнулась.

На ней банный халат, волосы влажные. Женщина приняла душ, собралась ко сну, а тут Матвей. Не открыть ему она не могла, поскольку зависела от его милости. Своими показаниями он мог надолго упечь ее за решетку. Мила прекрасно это понимала, поэтому предложила ему кофе.

— С коньяком? — спросил он.

— Можно.

Она и кофе ему приготовила, и рюмку коньяка подала, а себе наливать не стала. У нее не было желания заигрывать с ним, но в глазах читалась покорность. Если он пальчиком поманит, она не откажется, потому что зависит от него. Но именно поэтому Матвей ей ничего подобного не предложит.

— Людмила Никитична, у меня к вам пара вопросов.

— Можно просто Мила.

— Вы Рому Бэтмена помните? — На всякий случай он показал ей фотографию Зеленина.

— Я вам, кажется, говорила об этом.