Книга Поверь своим глазам, страница 19 – Линвуд Баркли

– Вот в это мне легко поверить, – заметил я, проводя ладонью по волосам от лба к затылку.

– Томас часто упоминал именно о путях побега, о помощи людям, угодившим в засаду или какую-либо вражескую ловушку.

Я покачал головой, пытаясь вообразить, что происходит в мозгу у моего бедного брата.

– А еще правительства разных стран могут прибегнуть к его услугам в случае иного рода катастроф. Как природных, так и прочих. Подумайте обо всех торнадо, пронесшихся над США в последнее время, землетрясениях в Крайстчерче, на Гаити, цунами в Японии. Порой целые населенные пункты оказываются сметенными с лица Земли, уничтоженными навсегда. Или, не дай Бог, повторится 11 сентября 2001 года. Спасатели смогут связаться с Томасом, и он подскажет им, где что находилось, в каком месте им срочно искать пострадавших.

– Что-нибудь еще?

– Кажется, я упомянула обо всем, – ответила Григорин с грустной улыбкой.

Я положил сжатые в кулаки руки себе на бедра.

– И какой же вывод следует из этого? Что мы должны предпринять?

– Пока не знаю. Скажу одно: после смерти вашего отца может возникнуть необходимость переселить Томаса в другое место.

Я, в свою очередь, поделился с ней уверенностью, что нельзя оставлять брата одного в родительском доме.

– Вы совершенно правы, – кивнула доктор Григорин. – Он должен жить в городе, причем там, где будет находиться под присмотром. Не в смысле постоянной слежки, нет. Просто его нельзя надолго предоставлять самому себе. У меня есть на примете одно заведение, которое вам следовало бы посетить.

– Вы полагаете, Томас согласится переехать?

Она откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Думаю, если вы постепенно приучите его к этой мысли, он согласится. Ему разрешат взять туда компьютер. Никто не помешает Томасу заниматься своим… хобби. Но сейчас очень важно как можно чаще уводить его из дома. Поезжайте с ним на пикник. Сходите в кино. Возьмите с собой в магазин или в торговый центр. Чем больше времени он станет проводить вне стен своей комнаты, тем комфортнее будет себя чувствовать и тем легче смирится потом со сменой обстановки. Ведь, как я поняла, у вас самого нет желания переселиться в отцовский дом, чтобы иметь возможность присматривать за братом постоянно?

– Нет. Но только не подумайте… Поймите, я не хочу, чтобы вы считали, будто судьба брата мне безразлична.

Доктор Григорин покачала головой:

– Я так не считаю. Кроме того, я даже не уверена, что для него это был бы наилучший вариант. Нам нужно, чтобы Томас проявлял как можно больше самостоятельности. Ваш отец, несомненно, желал ему добра, но в результате сын стал полностью зависим от него. Отец все делал сам. В каком-то смысле он поощрял одержимость вашего брата, освободив его от всех обязанностей.

– Мне кажется, отец в конце концов понял, что гораздо проще все делать самому, – заметил я. – На ваш взгляд, состояние Томаса только ухудшилось после смерти отца?

– Не знаю. Я спросила, слышит ли он все еще голоса – а это один из наиболее явных симптомов шизофрении, – и Томас ответил, что да, иногда он их по-прежнему слышит. Разговаривает с бывшим президентом Биллом Клинтоном, которого воспринимает как своего связного с ЦРУ. Лекарство, прописанное мной Томасу, должно превращать эти голоса в едва различимый шепот, и мне бы не хотелось увеличивать дозу. Но он ведь принимает мое средство каждый день, я надеюсь? Вы следите за этим? Оно называется оланзапин.

– Да, принимает.

– Более высокая доза сделает его вялым и сонливым. Могут появляться головокружения, сухость во рту, что ему явно не понравится. Кроме того, это будет способствовать образованию излишнего веса. А мы все-таки стремимся к разумному балансу. Надеюсь, что с вашей помощью удастся и дальше держать ситуацию под контролем.

– Вчера Томас сильно перенервничал, потому что заметил на мониторе небольшое дорожное происшествие в Бостоне. Потребовал, чтобы я вмешался, нашел некоего водителя, которому всего лишь разбили фару, причем случилось это несколько месяцев назад.

– Вам необходимо мобилизовать все свое терпение, – посоветовала Лора Григорин. – Хотя это трудно. Должна отметить, что если принять во внимание все обстоятельства, то Томас еще держится молодцом. У него, конечно, есть и другая проблема, о которой он не хочет мне рассказывать…

– Какая проблема? О чем он не хочет рассказывать?

– Я бы знала, что вам ответить, если бы он поделился ею со мной. Я только догадываюсь, что его навязчиво преследует и мучает какое-то детское воспоминание. Жаль, но Томас не желает говорить об этом.

Я сразу подумал о том путешествии, когда брат разбил себе голову о стекло машины, и упомянул об этом, не зная, слышала ли доктор о происшествии прежде. Оказалось, что слышала, и, значит, оно было здесь ни при чем.

Лора Григорин сменила тему беседы:

– Мне очень нравится, что Томас о вас высокого мнения. Он даже привозил мне вырезки из газет с вашими рисунками, чтобы похвастаться.

– Не знал.

– Думаю, он всегда завидовал вашему дару, вашей способности вообразить нечто, а потом перенести образы на бумагу.

– Но он делает почти то же самое с картами, – заметил я.

– Верно, ваши таланты во многом схожи, они лишь выражаются в разной форме.

– Вы беседовали с отцом, когда он привозил Томаса на прием?

– Конечно, – ответила доктор Григорин.

– Какое впечатление он на вас производил?

– Вас интересует нечто конкретное?

– Когда я разговаривал с Гарри Пейтоном, адвокатом, который занимается завещанием, но в то же время одним из ближайших друзей отца, он упомянул, что папа, как ему казалось, находился в состоянии депрессии.

– К сожалению, я не могу дать вам профессиональное заключение, страдал ли Адам Килбрайд хронической депрессией, – ответила она. – Я ведь не была его врачом. Но он действительно казался мне… измотанным. Впрочем, я посчитала, что одна только необходимость присматривать за вашим братом могла послужить причиной для этого.

– Отец застраховался от смерти в результате несчастного случая, – произнес я. – Страховой выплаты и еще кое-каких денег могло бы хватить Томасу на долгое время.

Взгляд зеленых глаз доктора Григорин стал вдруг пристальнее.

– Что вы хотите этим сказать, Рэй?

– Ничего… Давайте забудем об этом.

– А как насчет вас самого? Как вы себя чувствуете?

– Я? – Вопрос застал меня врасплох. – Со мной все в порядке.

Время истекло, и я поднялся из кресла.

– О! Чуть не забыла, – улыбнулась доктор. – Мне же нужно прописать вам лекарство против вашего желания всеми командовать.

Она выдвинула ящик стола и достала прозрачную аптечную баночку, в которой лежали крупные таблетки в виде шариков, окрашенных в яркие цвета.