Книга Центровая, страница 11 – Владимир Колычев

Правда, и такая работа может надоесть до нервного тика, но пока я всем доволен. Вторая неделя идет.

– Ты же не алкаш, чтобы водкой бредить, – сказала она, внимательно глядя на меня.

– Нет, конечно. Выпить могу, но не особо люблю.

На спиртное меня особо не тянуло, но и отказываться от этого дела я не собирался. Была возможность – выпивал, нет – ну и черт с ним.

Кто-то идет вверх по карьерной лестнице, кто-то катится по наклонной к самому дну, а я оказался в жизненном тупике. Ни туда, ни сюда. Я собирался стать инженером-электротехником, стремился работать на большом заводе, подниматься по служебной лестнице до директорских высот, а куда зашел?

Институт накрылся медным тазом, а карьера грузчика не для меня. Где нет смысла жизни, там всегда водкой намазано, спиться можно. Но я постараюсь удержаться на плаву. Ведь жизнь со временем обязательно наладится. Судимость снимут, а там и в институте восстановиться можно будет или просто хорошую работу найти.

– Баб надо любить, а не водку!

– Это само собой, – кивнул я.

– Пошли! – Варвара Игоревна махнула рукой, увлекая меня за собой.

– Куда? Баб любить?

Она игриво улыбнулась и погрозила мне пальцем.

Они у нее толстые, но с маникюром и унизаны золотыми перстнями. Да и одевается она дорого, в фирму. Без левых доходов здесь точно не обошлось. Все правильно, хочешь жить – умей вертеться.

На швейной фабрике тоже люди крутятся. Цех там открыли – брюки джинсовые шьют, куртки, причем большими партиями. Навара особого нет, но жить можно. Отец оборудование в этом цеху налаживал, он и рассказывал, как из Москвы приезжают перекупщики и забирают весь товар по цене чуть выше государственной. Вот они хорошо на этом деле поднимаются, а фабричным одна только радость – зарплату выдают без задержек, целиком и полностью.

Но Варвара Игоревна себя не обижает и живет явно не на зарплату. Неплохо она устроилась. Сама себе начальница, продавец и товаровед в одном лице. Даже кабинет у нее был, пусть маленький, зато свой.

Товар отпускался из окна, очередь к святому животворящему источнику выстраивалась прямо на улице, но покупатели не жаловались. Вот если товара нет, тогда и возмущение, и крики, и ругань. Сейчас люди тоже топтались под магазином, но у Варвары Игоревны переучет. Над подоконником-прилавком имеется соответствующая вывеска. Поэтому претензий к ней нет, зато у нас есть возможность передохнуть, прежде чем взяться за дело. Стоит открыть волшебное окошко, как покупатели толпами набегут. Но ей ни к чему торопиться, если всю водку за пару часов продать можно.

– Отец твой до баб охочий, – сказала она, доставая из шкафчика бутылку коньяка.

«И не только до баб», – продолжил я, но не озвучил эту мысль.

Во-первых, совесть надо иметь, а во-вторых, Варвара Игоревна и сама все знала.

– С кем он сейчас? – с видимой беспечностью спросила она, но голосок дрогнул.

– Без понятия.

Отец мой, оказывается, не только по собутыльникам ходил, но и по бабам. Мог заночевать у дружка или же пропасть у какой-нибудь вдовушки. Мужик он видный, хотя и потрепанный жизнью.

– Его ведь зашить можно, – сказала она.

– Не хочет, – пояснил я и покачал головой.

Варвара Игоревна – баба знатная, но с моим отцом у нее не заладилось. Что-то у них было, но сейчас она для него пройденный этап. Она хочет, а он ею всего лишь пользуется. Водку по блату берет, меня вот на работу к ней устроил. Ну, может, иногда что-то случается, но свободы он себя лишать не собирается. Во всяком случае, я его так понимаю.

– Надо, чтобы захотел. Зачем ему это все? Совсем сопьется, с работы попрут, чем жить будет? Бутылки собирать? Ты представляешь себе, чтобы твой отец этим занимался?

Я пожал плечами. Вообще-то, этот жизненный этап у него не за горами. И с работы пнуть могут, и бабушка не вечная. Как бы он ее квартиру не пропил да на улице не оказался. Не факт, что я к этому времени здесь буду.

– Надо что-то делать.

– Баба ему хорошая нужна, – заявил я, скрыв усмешку.

– Так а я о чем! – Варвара Игоревна инстинктивно подправила грудь, сбалансировав полушария по высоте.

Кожа у нее там нежная, чистая, наверняка приятная на ощупь, только не по мне это дело. Да и она не намекала. Ей мой отец нужен, а не я, и меня такой расклад вполне устраивал.

Хорошая она баба, упакованная, дом свой. Если на отца надавить, то, может, упираться он не станет. Если мы с ней вдвоем на него насядем, то и подшить сможем. У мамы своя жизнь, у нее все пучком, а отец чем хуже?

– Вот если бы вы захотели взять его на поруки!.. – сказал я, выразительно глянув на Варвару Игоревну.

– Я подумаю. – Она чуть пожеманилась и наконец-то наполнила рюмки.

«Большой приз» – коньяк неплохой, отличное средство разогреть кровь с мороза.

Мы выпили по первой, Варвара Игоревна предложила по второй, но я покачал головой и сказал:

– Главное, чтобы сосуды расширились. А вторая рюмка их сужает.

– Зато третья снова расширяет. – Женщина усмехнулась.

– А там и четвертая! А как же работа?

– Золотые слова, – закручивая пробку, сказала она.

Работа у меня не ахти, но свои прелести в ней есть. Я ведь и сам мог навариваться на водке, прихватить по госцене ящичек-другой. С каждой бутылки – пятерка навара, это как минимум. Сейчас меня Варвара Игоревна особо не баловала, но лиха беда начало. Сработаемся, притремся, одна рука другую мыть будет.

Я ведь ей не только как грузчик нужен. Не зря же она у отца спрашивала про мое боксерское прошлое. Времена нынче неспокойные. Алкаши сдуру наехать могут, да и братва выискивает барыг и ставит их на бабки.

Уж я-то знаю, что такое рэкет. Этой весной к нам в зону заехал пацан из Долгопрудного, так он рассказал, как они Рижский рынок дербанили. И про люберецких я слышал, и про солнцевских, и про то, как чеченцы в Москве беспредельничают. Только вот против серьезной братвы я не потяну, пусть Варвара Игоревна и не надеется. Если она меня в долю возьмет, тогда еще можно будет подумать. Но зачем ей всерьез делиться со мной, если дешевле будет откупиться?..

Она уже собиралась идти к прилавку, когда дверь открылась, и в кабинет зашла длинноволосая блондинка в кожаной куртке и черных лосинах под короткой джинсовой юбочкой. Холодина на улице, а одежка на рыбьем меху, да и сапожки осенние, наверняка без утеплителя. Под юбку задувает! Не удивительно, что у девчонки зуб на зуб не попадал.

– Лизка, твою мать! – Варвара Игоревна всплеснула руками. – Где пальто?

– И кто тут мою мать?.. – Блондинка хмуро глянула на меня.

– Что ты несешь?.. – Женщина едва сдержалась, чтобы не назвать дочь дурой, во всяком случае, мне так показалось. – Почему раздетая? Пальто где?