Онлайн книга «Мастер мокрых дел»
|
Соратники выдали несколько более-менее употребимых версий. В числе прочих, в частности, имела место и такая: сгонять до соседней автоколонны за пассажирским «Икарусом», подлететь на полном ходу к воротам, заблокировать калитку – и, забрав Татьяну, смыться через черный ход. Пока отгонят «Икарус» – вагон времени пройдет, а через забор не перелезут: высоко, да и сетка играет, прогибается по тяжестью тела – не забраться… – Озверели? – с некоторой тревогой поинтересовался Рудин. – Нам всего-то надо: две минуты пообщаться с техничкой и передать ей бабки на жратву! А вы чего тут нагромоздили? Думайте, блин, лучше – совсем, что ли, от рук одичали? – Пакетник! – озарился через пару минут Соловей. – Точно – как это я сразу не додумался? – В смысле? – не понял Рудин. – Ниже по улице, за оградой парка, электрощит, – начал пояснять Соловей. – Видишь – от ларьков «воздушка»? Она на тот щит выведена. А там пакетник – его частенько выбивает, как напругу дадут поболее… – Короче! – перебил Рудин, не желая вдаваться во все эти электротехнические подробности. – Ты вырубишь пакетник, Надька из ларька звонит кому-нибудь из своих, что у нее холодильник не работает… – Зачем звонит? – возразил Соловей. – Она побежит сама, чтобы включить, заскочит в парк… – А мы тут как тут – в кустики ее и оп-па! – ни к селу ни к городу встрял Масло, доселе мирно сопевший на заднем сиденье. – А? – Спермотоксикоз, – беззлобно констатировал Рудин – неприличное предложение брата по оружию не вызвало в его душе бурю негодования, скорее наоборот. Он плотоядно крякнул, представив себе, как было бы славно поступить с Надькой именно таким образом, нахмурился и завершил: – И, короче, мы ее по-быстрому того… проинструктируем. А Надька спустя некоторое время возьмет ведро и пойдет в школу – воды набрать… Ясно. – Как бы она нас наблюдателям не сдала, – подпортил ясную картину предстоящих действий Соловей. – То-то будет потеха, когда она прибежит обратно и заорет благим матом… – Не заорет, – заявил Масло, многозначительно покосившись на Рудина. – Можешь Пса спросить – гарантированно не заорет. – Почему? – по-детски приоткрыв рот, поинтересовался Соловей. – Ну, ты семейный человек – тебе долго объяснять, – уклончиво пробормотал Рудин. – Знаешь – есть такое понятие: женская привязанность… – Так ты что, и ее тоже – того? – растерянно округлил глаза Соловей. – А как же Ашот… А? А что ж Ашот? – При чем здесь Ашот? – похабно осклабился Масло. – Ты ж знаешь – с мужиками Пес не балуется. Тем более – с хачиками. – Точно – не балуюсь, – согласился Рудин и прекратил ненужные инсинуации. – Хватит об эротике – работать пора. Масло, остаешься в машине. Мы с Соловьем – в парк. Если что – три коротких сигнала клаксоном. Потопали, Соловей… Соловей оказался прав: спустя пять минут после того, как он немного побаловался с электрощитом, на аллее парка показалась запыхавшаяся Надежда. При виде фигуристой девахи у Рудина сладко защемило внизу живота, рот поневоле расплылся в плотоядной улыбке. – Хороша была Надюша – краше не было в селе,-нараспев продекламировал он, вышагивая из-за щита и хватая продавщицу за руку. – А ну – ходь сюды, у кустики! Надежда от неожиданности ойкнула, схватилась за сердце. Узнав Рудина, чертыхнулась: – Тю, леший, напугал! Чего ты тут? – А я тут не один, – ласково промурлыкал Рудин, затаскивая Надежду в кусты. – Я тут двое. И оба втроем тебя хотим. Соловей удивленно разинул рот – памятуя о недавнем разговоре, он вдруг вообразил, что сейчас станет свидетелем некоего таинства, которое, за острым дефицитом времени, будет совершено публично. Рудин, однако, не стал баловать соратника порнографическими изысками – некогда было. – Помогай, Надежда, у нас проблемы. Ашот тебя ждет? – Ага, ждет. Мы музыку включили, ну… в общем, начали, а тут вдруг – на! Свет отрубило. Без музыки Ашот не может – кажется ему, что с улицы слышно. – Ладно, немного подождет. Когда он уедет? – Ну, минут через двадцать, не раньше. А то и поболее – бывает, до часа терзает… – Силен мужик! Силен… Ладно. Вот бабки – передашь Татьяне. На неделю хватит. Пусть корма закупит. Через неделю, скажи, навестим. Всем клиентам пусть передаст: две недели – в отпуске. Никаких объяснений – просто укатили в отпуск и все. Да – пусть пока ночует в школе. Собаки, конечно, себя в обиду не дадут, однако мало ли… Вот и все вроде… А! Совсем забыл – пусть завтра Джека и Ингрид выпустит в парк погулять. Часиков в десять… А обратно пусть не зовет – заберем. Записку передашь. – Сергей ловко выхватил из кармана Надеждиного передника фломастер, вывернул передник наизнанку и начеркал несколько строк. – Извини, бумажки нету… Вот теперь, пожалуй, все… Про нас что знаешь? – У ларька – люди Вора в тачке, – не задумываясь выдала Надежда. – В засаде. В «кармане» у школы – бандиты Улюма. Ашот сказал: все вас ждут. Вы чего такого натворили, а? – Газеты читаешь? – ответно поинтересовался Рудин. – Телевизор смотришь? – Газеты – нет, а телевизор – с утра до вечера работает в ларьке. – Надежда заинтересованно округлила глаза и заговорщицки подмигнула Рудину. – Грохнули кого из этой братии, да? – Значит, ничего не было, – несколько даже разочарованно протянул Рудин. – Если бы что-то было, ты б не стала скрывать… Интересно, они так и собираются нас своими силами отлавливать? – Так что сделали-то? – сверкнула глазенками Надежда – даже о томящемся в ожидании Ашоте забыла. – Ну расскажи, Серенька, не томи! – Да публичный дом разбомбили, – брякнул Рудин первое, что в голову пришло, лицо его при этом оставалось совершенно серьезным. – Всех ненужных завалили, телок распустили, а бандершу разложили на капоте воровского автомобиля и давай понужать в три смычка. И знаешь – самое страшное, безо всякой контрацепции… А щас у нее задержка – пятый день, и тошнит. Так что… – Врешь! – восхищенно пискнула Надежда, прихлопнув от удовольствия в ладоши. – Брешешь – и не покраснеешь! – Да клянусь здоровьем Соловья – правда! – Рудин ткнул пальцем в сторону соратника: – Соловей, подтверди? – Точно – так и было, – солидным басом прогудел Соловей: сомнительная перспектива эротических похождений улетучилась, уступив место обычной каламбуристой болтовне, – тут стеснительный Ваня чувствовал себя в своей тарелке. – Ну вы даете, – с изрядной долей недоверия пробормотала Надежда. – Ну вы… – Как будешь бабки и записку передавать? – не дал ей развить мысль Рудин. – Смотри, если наблюдатели учуют что-то, подставишь всех нас! Так что – как передавать собираешься? – Тю, делов-то! – пренебрежительно повела плечом Надежда. – Ашот уедет, возьму ведро и пробегу в школу – за водой. И передам. Нормально? |