Онлайн книга «Дочь последнего дуэлянта»
|
Воспользовавшись импровизацией, которой увлек всех Вожела, он тоже что-то царапал на листке бумаги, опершись на консоль и поглядывая на девушку, которая устроилась в стороне на табурете за одной из драпировок и была откровенно заинтересована тихим разговором, который вели между собой Марта дю Вижан – Изабель не ожидала ее здесь увидеть вместе с сестрой – и Анна-Женевьева. Разговор завершился просьбой передать потихоньку Людовику записку, которую, судя по всему, его сестра не была расположена передавать. – Бедное дитя, – прошептал поэт с сочувствием, какого трудно было ожидать от насмешника, готового посмеяться над всеми и всегда. – Она по своей наивности верит, что дружба детей и дружба женщин – одно и то же. – Что вы хотите этим сказать, мэтр? – поинтересовалась Изабель. – Что я буду очень удивлен, если господин герцог получит предназначенную для него записку. – Почему же? Она не первая, и моя кузина всегда покровительствовала любви своего брата и… – Тише! Только без имен! – Я и не собиралась произносить никаких имен, но не вижу, почему вдруг ее отношение к этой любви переменилось бы. – Постараюсь объяснить вам это, потому что вы еще слишком молоды и не в силах разгадывать загадки человеческих сердец. Господин… Молодой человек ведь теперь женат. – Вы правы, но женат весьма неудачно. – Но по зрелому размышлению его брак не так уж обременителен, так как его бедняжка жена вряд ли получит от мужа хотя бы ласковый взгляд. – Да, у него одно только желание – расторгнуть ненавистный брак. – Вот именно. А вот этого ваша кузина как раз и не хочет. – Но почему? Разве не желает она своему брату счастья? – Несомненно, но только в том случае, если его счастье находится в ее руках. Юной девушке вроде вас это трудно понять, однако запомните: наша красавица никогда не допустит, чтобы брат любил кого-нибудь, кроме нее. – Простите, но это нелепо! Может быть, я покажусь вам недалекой, но все-таки скажу: любовь сестры и любовь возлюбленной – разные вещи. – Случается, – сказал поэт очень серьезно, – что их путают. Вы так еще молоды и так обворожительны, что можете узнать это сами, если вдруг тот, о ком мы говорим, полюбит вас больше жизни. В лице сестры вы обретете нешуточного врага. – В этом случае я была бы так счастлива, что ее враждебность меня бы не испугала, – с подкупающей искренностью ответила Изабель. Последовало молчание, но длилось оно недолго. – Что ж, – вновь заговорил поэт с несвойственной для него грустью, – я догадался об этом, потому что ваши прекрасные глаза не умеют пока ничего скрывать, но не хотел верить своей догадке. Благодаря сцене, которую мы с вами наблюдали, я убедился в своей правоте. А поскольку я прав, то хочу предупредить вас: ведите себя крайне осторожно. Если вдруг вам ответят взаимностью, вам может грозить опасность. – Ваше предупреждение очень трогательно, и я вам за него благодарна, мэтр Венсан. Но все, кто носит нашу фамилию, умеют сражаться. Мне остается надеяться, что вы немного ясновидящий – ведь поэты таковы, не правда ли? И говорю вам от всего сердца – спасибо! На этом разговор оборвался. Госпожа де Рамбуйе позвала Вуатюра, и ему ничего не оставалось, как поспешить к ней. Изабель осталась на своем месте, и к ней тут же подошел Франсуа. – О чем это вы беседовали со старичком Вуатюром? Я наблюдал за вами – разговор был весьма оживленным. – Ты по-прежнему самый любопытный из всех братьев на свете! Да, мы беседовали, и очень оживленно, стараясь развлечь друг друга. – Стараясь развлечь?! Но разве мы не в самом изысканном салоне Парижа, скажу больше – всего королевства, где каждый шаг – событие, украшающее жизнь? И… – Разве маркиз де Монтозье не сегодня завоевал даму своего сердца после многолетних усилий? Это вы хотели сказать? – Вы справедливо упомянули о многолетних усилиях. Наш славный маркиз потратил немало лет и, я уверен, не меньше денег, чтобы добиться своей цели. Меня восхищает его отвага, он готов принять в объятия даму, чьи весенние цветы вот-вот увянут, их сменят желтые листья, и вряд ли от такого растения можно дождаться плодов. – Извольте сейчас же замолчать, злой негодник! Куда разумнее было бы оставить вас дома читать романы вашему ненаглядному больному! Юный де Бутвиль сморщил длинный нос и сделал гримаску, выражающую недовольство. – Ни за что! Ни в коем случае! Я предпочел сам оставить это почетное место, не дожидаясь, пока меня попросят уступить его. – Попросят уступить? Вас? Монморанси? Но кому?! – Сердечному другу, кому же еще? Очаровательному маркизу де Ла Муссэйе, который стал им во время службы в Аррасе и с тех пор не устает смотреть на Людовика томным взором. – А он… он отвечает на томные взоры? – поинтересовалась Изабель, тоже невольно сморщив нос и сделав гримаску. – Когда как. Все зависит от настроения. Под Аррасом маркиз добился кое-каких успехов. Жизнь в военных лагерях сурова, и воинам случается порой возвращаться в героические времена древних греков… Или римлян… – Но не вам, я надеюсь, – быстро произнесла Изабель, почувствовав, как сердце у нее защемило от тоски, и услышала в ответ насмешливый голос Франсуа: – Мне нет, я далек от подобного рода радостей. У меня вся жизнь впереди, чтобы ухаживать за хорошенькими девушками. А у герцога теперь все по-другому. Посмотрите правде в лицо, Изабель! Его женили против его воли на коротконогой дурнушке, которая пылает к нему такой страстью, что от одной только ночи рядом с ней он занемог тяжелым недугом. И до тех пор, пока кардинал будет жив, избавиться от нее нет никакой надежды. А прожить он может еще очень долго. Это только так говорят, что он умирает. Мы-то видим, что он всеми силами цепляется за жизнь. Веселый смех и аплодисменты положили конец их негромкому разговору. Необычайно серьезно, но со слезами, блестевшими на ее прекрасных глазах, госпожа де Рамбуйе объявила о помолвке ее дочери Жюли с маркизом де Монтозье. Франсуа снова сморщил острый нос с предерзким выражением. – Не стоило бы нашей обожаемой и добросердечной маркизе так волноваться. Объявление о помолвке всего лишь справедливое вознаграждение тому, кто его заслужил. Но что-то мне подсказывает, что флердоранж мы увидим на невесте не завтра. – Что за фантазии, право! Вы же сами только что говорили, что время весны… – Скажем откровенно, она вдвое старше вас и вполне могла бы быть вашей матерью. И моей тоже. – Не говорите глупостей, злой мальчишка! Наша дорогая Жюли… – Вы лучше ее послушайте! Она говорит. В самом деле, дорогая Жюли, поднеся к глазам тонкий батистовый платочек – на тот случай, если вдруг из них польются слезы, – растроганно поблагодарила верного поклонника, но попросила дать ей еще немного времени перед тем, как она вступит на путь подготовки к свадьбе. Ей нужно прийти в себя от радостного потрясения, поблагодарить Господа Бога за ниспосланное ей счастье. Еще она хочет сохранить хоть на какое-то время чудесное состояние «девушки» и пожить еще немного возле своей горячо любимой матери. Она пообещала в один из прекрасных дней отдать свою руку верному обожателю, но попросила его еще немного подождать. |