Онлайн книга «Темный Лорд»
|
– Тебе-то что? – отстранилась Вантенуа и оглянулась за поддержкой на Битали. – Совесть будет мучить. Началось ведь все из-за меня. Надодух, идем. Показывай свое убежище. – Анита невозмутимо проследовала мимо сокурсницы, изобразив, когда той не стало видно ее лица, презрительную ухмылку. Теперь уже вчетвером пятикурсники спустились на первый этаж, обогнули двор, мимо колодца вышли наружу и повернули к парку. Через минуту недоморф вывел их к стене кустарника, за глинистой проплешиной раздвинул ветви, предупредил: – Здесь акация, осторожнее. Вот этот ствол толкаем, зелень поднимается, и снизу… – Он первым нырнул вперед. Последние шаги, и ребята оказались на обширной поляне в окружении высоких цветущих роз, излучающих сладковатый аромат. – Так вот чем ты тут вечерами развлекаешься! – двинулся вдоль разноцветной стены Битали. – Какие бутоны! Настоящие или «трунио» использовал? – Ты так больше не говори, могу обидеться, – предупредил Надодух. – Кстати, мне мелкие цветочки больше нравятся. Вон, со стороны болота Русалочьи рузы россыпями распустились. – Красота какая! – ахнула Анита, проводя ладонью по лепесткам. – Вот уж от кого не ожидала. Разве ты не из рода магов? – Из магов. Но на старшем курсе пойду в шаманизм по специализации. К Филли на естествознание. – Почему Русалочьи рузы? – оглянулась на него отличница. – Русалочьи – потому что со стороны болота. Рузы – потому что ошибку на бирке сделал, когда сажал. А исправлять лениво. Да это ерунда, мелочи. Я розы только ради шипов выращиваю, через них даже крыса, не ободравшись, не пролезет. Вот ивы – это моя главная гордость! Иди сюда, смотри. Недоморф разбежался, прыгнул в самую гущу одного из кустов в центре поляны – ветки под его весом согнулись, и он закачался на живом ложе, прикрытом сверху, словно зонтом, остальной кроной. Надодух развернулся, откинулся на такую же мягкую, из веток, спинку и предложил: – Слева от тебя – куст с коричневыми листьями, садиться с моей стороны. Попробуй. Горамник, пригладив волосы, подступила к иве, сперва потрогала ветки ладонью, потом резко толкнулась вперед и бочком опрокинулась в зелень. Ветки качнулись, отступая, и она оказалась на узком овальном ложе. – Как здорово! – искренне охнула она. – Да ты, оказывается… А я думала… – Как сказала недавно одна моя знакомая, – довольно ответил недоморф, – главное не баллы в аттестате, а знания в голове… Генриетта, не туда! Я из этой ивы постель хочу сделать. С живым балдахином и стенами. Только там еще ничего не готово. А сесть можно на это деревце, справа от меня. Да, с моей стороны. – Ты просто Фавн на троне, – шутливо поклонился Битали. – В вашем доме, повелитель растений, сидеть дозволено только дамам, или мне тоже? – Твое место во-он там, – указал на взгорок, больше похожий на могильный холмик, недоморф. – Тебе ведь обряд проводить нужно. Ложись-ложись, не бойся. Это тоже вариант постели. Я еще на прошлом курсе придумал. После того, как два дня у Эшнун Ниназовича провалялся. Ложись, ложись… В голосе Надодуха, при всей его доброжелательности, появились какие-то посторонние вкрадчивые нотки, а потому Кро сначала попробовал холмик ногой. Тот мягко спружинил. Битали зашел сбоку, попробовал в другом месте, оглянулся. Сенусерт, улыбаясь, затаил дыхание. – Ну, сосед… – Кро выдохнул, опустился, опираясь ладонью и… – А-а-а!!! Никакой опоры под рукой не оказалось – юноша ухнулся вниз в какую-то яму на глубину почти в человеческий рост, но тут его падение замедлилось, и тело с сухим шелестом закачалось в глубине. Он попытался извернуться в узкой длинной могиле, оказался в горизонтальном положении. Понял, что слегка приподнялся, повернулся на спину. Перед самым лицом колыхались коричневые кисточки, за которыми просвечивало сереющее небо. Те же кисточки плотно прикрывали и все остальное тело. – Ты цел?! – Ты как? – Жив? Одно за другим появились над ним испуганные лица однокурсников. Битали понял, что, улегшись на холм, в реальности оказался немного ниже уровня земли. – Ну, и гад же ты, сосед! – душевно сообщил Кро. – Предупредить не мог? – Под тобой яма с водой, а из нее камыши растут, – на лице недоморфа расцвела счастливая улыбка. – Они тебя и держат. – Это не камыш, это тростник, – не преминула уточнить Горамник. – Да хоть черешня, – безмятежно отмахнулся Надодух и продолжил свою мысль: – Кисточки укрывают – вместо одеяла. Они теплые, я проверял. Тут, вообще, голым нужно лежать. Если в такой постели раненый или больной под себя сходит, то все вниз проваливается и растениями усваивается. И всем хорошо. А Ниназович, дурак, от таких отказался. Мозги у старика отсыхать стали. – Мне не нужно ходить под себя, Надодух. Мне нужно провести обряд. – Так и пожалуйста! Мягко и тепло. Других постелей здесь все равно пока нет. – Во время корсовинга ему может стать жарко, что тогда? – напомнила Анита. – Это же камыш! Кисточки можно в любую сторону повернуть. Или в гущу собрать. Хочешь – как под периной, жарко будет. А хочешь – холодно, как на улице. – Тебе удобно там, Битали? – присела рядом Генриетта, опустила руку и нащупала его ладонь. – Странно немного, – пошевелился Кро. – Словно в воздухе висишь. Зато ничего не отлежу. – Солнце уже над деревьями. Может, на завтра отложить? До ночи не успеем. – Нет. Раз уж решился, нужно начинать. Второй раз может уже не сложиться. – Если сегодня начнешь, значит десять раз подряд с промежутком не меньше суток и не больше двух, – напомнила Горамник. – Готов? – Поздно спрашивать, Анита. В последний миг не отступают. – Тогда давай, дыши. Глубоко, полной грудью. Не торопись, делай примерно в полтора раза больше вдохов, чем обычно, и на весь объем. Ничего не бойся, мы здесь. Случится что не так – вытащим, не пропадешь. – Ты чего тут пристроилась? – вдруг взъярилась Вантенуа. – Отойди от него! У него Надодух проводником быть должен. – Ты тоже давай отходи! – потребовала Горамник. – Все, Битали, успеха. Забудь про все, слушай только себя, свои… Договорить ей не удалось. Кто-то резко дернул Аниту в сторону, и обе девушки скрылись за краем ямы. – Дыши, я здесь, – уселся у бедер Битали недоморф. – Я через все это уже прошел. Поначалу страшно, потом привыкаешь. Дыши. – Надодух вдруг поднял голову, спросил в сторону: — А Филли говорил, дышать, как обычно. – Твоему Филли только леших дрессировать! – звонко отозвалась Горамник. – Все справочники советуют полтора вдоха против обычного и частое собачье в случае спазмов и судорог. – Сиди здесь, не подходи туда! – не менее громко добавила Генриетта. |