Онлайн книга «Вторая гробница»
|
– Говард, папе очень плохо. У него температура сорок градусов. Врач сейчас как раз у него. – Что случилось? – Картер робко высвободился из объятии. – Я не знаю, ночью я услышала крик из его комнаты. Я хотела узнать, что произошло, но когда я вошла в его комнату, он уже сидел на кровати и сказал, что ему приснился дурной сон. Я вернулась обратно. А сегодня утром у него начался жар. Он едва может говорить. Говард попытался утешить Эвелин: – Подобные приступы жара часто случаются в этом климате. Они проходят так же быстро, как и начинаются. Последняя неделя выдалась нелегкой для него. В этот момент из номера вышел Мухаммед Бадави – врач отеля. Он был очень озабочен. – Все выглядит не очень хорошо, миледи. Его светлости срочно необходимо клиническое лечение. Лучше всего будет, если вы отвезете вашего отца в каирскую клинику, как только его состояние немного стабилизируется. Если хотите, я могу сопровождать вас в дороге. – Как он себя чувствует, доктор? – Он сейчас снова в сознании. Но это еще не говорит о том, что его состояние в целом улучшается. – Папу сейчас можно перевозить? – Вы можете снять вагон в ночном поезде в Каир. И, если позволите, я дам вам совет, миледи: чем быстрее вы на это решитесь, тем лучше будет для пациента. Доктор Бадави еще не закончил, как дверь в номер лорда распахнулась и в коридор вышел сам Карнарвон, На нем была пижама цвета охры. Лицо – багряно-красное. Кожа на лице так натянулась, что, казалось, вот-вот готова была лопнуть. Пот градом катился по лбу, а глаза, похожие на темные стеклянные шары, вылезали из орбит. – Папа! – взволнованно вскричала Эвелин. Доктор Бадави и Картер в ужасе глядели на лорда. Он стоял как привидение, затем заговорил глухим голосом: – Я слышал Тутанхамона. Фараон требует вернуть свои сокровища. – Он бредит, – прошептала Эвелин, повернувшись к доктору Бадави. – Вы должны что-нибудь сделать, пожалуйста! – Это все из-за жара! – ответил врач, не спуская глаз с лорда. И только Говард понимал, о чем в лихорадочном бреду говорит Карнарвон. – Мне кажется, отправка сокровищ, которой занимался лорд отняла у него много сил. Нечего скрывать, мы все в каком-то смысле расхитители этой гробницы, даже я. Доктор Бадави осторожно, будто перед ним была норовистая лошадь, приблизился к лорду Карнарвону, взял его под руку и увел обратно в номер. Эвелин и Картер отправились вслед за ними. Они и не подозревали, в какой опасности находятся, снова укладывая лорда Карнарвона в постель. Эвелин взбила подушку, как вдруг почувствовала какой-то твердый предмет. В тот же момент она вытащила из-под подушки револьвер. – Что все это значит? – растерянно спросила она. Картер взял у нее оружие и вытряхнул патроны из барабана, потом успокаивающе ответил: – Этот револьвер принадлежит мне. Я давал его твоему отцу на время. Он думал, что ему угрожает опасность. – Это смешно! – резко возразила Эвелин и сдержанно добавила: – Кто может покушаться на жизнь лорда? – Я не знаю, – ответил Говард, – но когда твой отец продал эксклюзивные права на репортажи лондонской «Таймс», он точно не нажил себе друзей. Эвелин пожала плечами. После того как Карнарвона снова уложили в постель, он успокоился. Лорд пристально смотрел в потолок, будто прислушивался к далеким голосам. В который раз доктор Бадави измерил его пульс и ободряюще кивнул Эвелин. – Все будет хорошо, – тихо сказал он низким голосом, как всегда делал после окончания работы. Когда доктор, Эвелин и Картер стояли вокруг лорда, больной вдруг начал быстро моргать, словно в нем проснулась жизнь. Не отводя глаз от потолка, Карнарвон нерешительно позвал: – Эвелин! Пусть придет Картер! – Папа, он стоит тут, возле тебя! – ответила дочь, радуясь, что лорд снова пришел в себя. – Мистер Картер! – Да, милорд. – Мистер Картер, я решил уехать. Мы сегодня отправимся в Каир вечерним поездом… – Но, милорд, вы ведь больны. Вы должны несколько дней соблюдать постельный режим, прежде чем сможете совершить долгое путешествие по железной дороге. – Пустяки! Карнарвон приподнялся и продолжил говорить, хотя все еще смотрел прямо перед собой, словно не мог поверить в сказанное: – Небольшой жар, не более того. Я только хотел сказать вам: мне жаль, что я иногда скверно обходился с вами. – Ничего, милорд. Нам необязательно говорить об этом сейчас. Это заберет много времени. – Нет, мистер Картер! Я наверняка больше не вернусь сюда. Картер наморщил лоб и, вопросительно взглянув на Эвелин, осведомился: – Как это понимать? Вы уверены, что больше не хотите возвращаться в Луксор? – Да, именно так. Я покидаю поле битвы. Вы – король Луксора. А это намного больше, чем титул английского лорда. – Стоит вам поправиться, и вы посмотрите на вещи другими глазами. – Нет, Картер. Теперь идите. Не заставляйте ждать фараона из-за какого-то нездорового лорда. – Потом Карнарвон обратился к дочери: – Мы собираем вещи. Утром, как всегда, Филлис принесла Картеру свежие газеты. Большинство статей доставили Говарду удовольствие, некоторые удивили сообщениями о том, что происходит в Долине царей. В то утро статья в «Иджипшиан газетт» очень обеспокоила Говарда. Заголовок гласил: «Проклятие фараона». В газете писали, что перед ступенями, которые вели в гробницу Тутанхамона, была найдена глиняная табличка с надписью: «Смерть покроет своими крылами всякого, кто потревожит покой фараона». Говард, взволнованный заметкой, привлек к ответу своего старшего рабочего Ахмеда Гургара. – Почему мне никто не сообщил об этой находке? И где сейчас эта табличка? Ахмед чистосердечно заявил, что такого артефакта с начала раскопок никто не находил. Каллендер, который в отсутствие Картера оставался за главного, тоже ничего не знал. – Но ведь газетные писаки не могли высосать эту историю из пальца! – возмущенно кричал Картер. В щекотливых ситуациях, подобных этой, Каллендер обычно сохранял спокойствие и поэтому уверенно ответил: – Почему нет? Если вы вспомните все, что до сих пор о вас писали в газетах, то и эту статью вполне можно подвергнуть сомнению. Говард скривился. – Вы правы, Каллендер. Вот только надпись не похожа на выдумки репортеров. Это проклятие было обнаружено во многих гробницах. И теперь я не знаю, как относиться к этой истории. – Позвольте мне один вопрос, – серьезно произнес Каллендер, – этот текст беспокоит вас каким-то образом при условии, если он, конечно, существует? |