Онлайн книга «Князь Тавриды»
|
Эти философские рассуждения старушки прервал раздавшийся звонок. Анфиса поплелась к двери… — Пошли… поехали… Прости, Господи!.. — ворчала она. Чиновник вошел с видимо напускною важностью. — Хозяйка дома? — Спит еще… — Спит. Мужа вчера похоронила, а спит. — Да что же ты ей, батюшка, не спать прикажешь, столько дней намаявшись и всю ночь глаз, может, не сомкнувши… — рассердилась Анфиса. — Ночь, говоришь, не спала? — Вестимо, не спала, этакое горе. — Ну, им, богатеям, такое горе с полгоря… — Деньжищ, чай, покойный уйму оставил? — А ты, ваше благородие, считал… — И считать нечего… знаем… слухом, чай, земля полнится… — Не всякому слуху верь, ваше благородие, да если и впрямь денег много… разве с ними-то, окаянными, горя люди не видят… еще большее… — Да ты, кажись, тетка, начетчица, с тобой не столкуешь. Мне бы хозяйку повидать… — Вот проснется… выйдет… — Проснется… выйдет… Мне тоже не досуг, на службу царскую надобно… — Так и иди на службу, а уж не обессудь, будить не стану; пусть поспит, болезная… — С чего это ты к ней больно жалостлива, али вчерась щедро одарила? — Это тебе, ваше благородие, ни к чему. А будить для тебя не стану, вот весь и сказ… — окончательно озлилась старуха. Чиновник, видя непреклонность служанки, смирился. — Что ж, и не буди, коли на самом деле она всю ночь не спала… я подожду. У него мелькнула мысль, что если «Галчиху» разбудят, она встанет злая и, пожалуй, что табакерка его и впрямь пропадет. Надежда дойти до царицы при близком знакомстве хозяйки дома с местным квартальным представилась ему вдруг делом довольно затруднительным. — Что ж, посиди, я не гоню… — смилостивилась и Анфиса. Чиновник сел на один из стульев, стоявших по стенам залы. Анфиса тоже присела. — Я, собственно, насчет одной вещи. — Заложена? — Заложена. — Отдаст… — Не врешь?.. Потому у меня теперь денег нет, подождать попросить пришел недельки с две до жалованья… — заметил чиновник. — Отдаст… так отдаст… — Как, так? — Так, без денег… — Да ты, тетка, в уме ли? — Да что же ты, ваше благородие, диву дался… точно отдать нельзя. — Без денег? — Ну, вестимо, без денег… На помин души покойника, все раздаст, что заложено было… Вечор мне так сказала, так и сделает… — Не врешь? — Пес врет, ваше благородие. — Ну, дела, дивные дела… От Бога, видно, ей так внушено было… — Вестимо, не от беса, прости, Господи! Старуха перекрестилась. — Так ты, тетушка, вот что, ее не буди… Пусть спит… — сказал чиновник. — Да я и не буду… — Я и говорю, не буди… Добреющая, видно, у ней душа… Не ожидал, признаюсь, не ожидал… — потирал руки чиновник. — Без денег и без процентов… — Дивные дела… А уж за душеньку покойного мы замолим. — Вестимо, молиться надо… Пусть спит, голубушка, пусть спит… — говорил чиновник. — Ты вот что, ваше благородие, здесь побудь, а я пойду на кухню, самовар наставлю, а ежели кто позвонится, уж не поставь себе во труд, отвори… — Иди, иди, дивные дела! — продолжал повторять чиновник, ходя по зале. Через несколько времени раздался звонок. В дверь влетела раскрашенная дама. — Вы уже здесь! Как я рада! — воскликнула она при виде отворившего ей чиновника. — Видели! Отдает? — Тсс… — А что? — Спит… — Кто? — Анна Филатьевна… — Галчиха? — Тссс… — Вот новости… Спит… — И чего вы кричите, сударыня, пусть спит, благодетельница, мы и подождать можем… Мне ихняя старушка сказала, что всю ночь не спала. — Благодетельница, вы говорите… mon dieu!.. — Конечно, благодетельница, когда решила все заложенные вещи даром раздать… — Ужели?.. — Да, сударыня, именно так мне сказала старушка… На помин, значит, как бы души покойника… — Сувенир? — Да, так на манер сувенира. — И вы поверили?.. Я ни в жисть не поверю… — Не верьте, вот встанет, поверите… Старушка Божья врать не станет. — Mon dieu, это было бы хорошо… Мой браслет… Сувенир мужа с жемчугом… «Как твои зубки», сказал покойный, подавая мне его… Барыня улыбнулась своим беззубым ртом. Снова раздался звонок. Чиновник отворил, но оставил дверь полуоткрытой. В комнаты стали набиваться разные люди, в числе которых были и старушка, заложившая маменькин салоп, и оборванец, заложивший сапоги. Все сообщили друг другу известие, что вдова решила раздать заклады даром… — «Ура!» — вдруг закричал во все горло оборванец. — Тсс… — раздалось со всех сторон. В залу вбежала Анфиса и напустилась на парня, указанного всеми, как на виновника крика. Старушка подошла к нему совсем близко. — Ты чего это орешь, в кабаке нечто ты? — Виноват, бабушка, с радости… Анфису заставили повторить слышанное ею от Анны Филатьевны решение раздать даром заложенные вещи. — Спит? — спросили некоторые. — Встала, чай пьет! — отвечала старушка и снова удалилась во внутренние комнаты. — Пусть кушает… Мы подождем! — послышались замечания. Наконец Анна Филатьевна вышла. Вся толпа шарахнулась на нее. — А вы не все вдруг… По одному, — распорядилась вышедшая с ней вместе Анфиса. Порядок водворился. Анна Филатьевна со спокойным, несколько грустным лицом отбирала по несколько номерков и направлялась с ними в кладовую, откуда выносила с помощью Анфисы вещи и отдавала владельцам. — Помяните в своих молитвах, да упокоит Господь душу новопреставленного раба Виктора… — говорила старушка каждому, получающему заклад. — Будем поминать, будем, благодетельница… — Упокой его душу в селениях праведных! — говорили, кланяясь, владельцы вещей. |