Онлайн книга «Наследница Кодекса Люцифера»
– Речь не о том, чтобы говорить без этих господ. Мы должны без этих господ действовать. Имейте терпение. – И до каких пор? – Пока Коллоредо не найдет предлог, чтобы закончить это обсуждение. Это случится очень скоро. Затем я хотел бы вам кое-что сообщить. Андрей кивнул. – …и поэтому, – закончил Славата очередной длинный монолог, начав его с судьбы графа Шаффгоча, полностью выслушать который Андрею, к счастью, не довелось, – мы и на сей раз восторжествуем над врагами нашей веры… Андрей прошептал на ухо Киприану: – Когда Коллоредо выставит нас обоих за дверь, то ради всего святого, веди себя благопристойно и не спорь с ним. Мы здесь только время тратим. Отец Плахи хочет нам кое-что сказать. Киприан покосился на него краем глаза. Андрей видел, в какой ярости пребывает его друг. «Пожалуйста», – беззвучно прошептал он. – …так как Дева Мария на нашей стороне! И, само собой разумеется, отважные отряды генерала Пикколомини и его розенкрейцеры. – Коллоредо! – поправил его Коллоредо. – Генерала Коллоредо, ваше превосходительство. И его рыцари Мальтийского ордена. Но это приводит меня к следующему пункту повестки дня… – он резко встал, так что стул заскрипел по паркету, – в котором я вынужден объявить это обсуждение законченным. Я должен позаботиться о городской обороне. Кто знает, возможно, господа торговцы действительно высчитали в своих сальди, что весь шведский народ вооружился и движется к Праге. – Он ухмыльнулся и коротко поклонился. – Touché, – сказал Мизерони и тоже встал. – Вообще-то, правильно говорить «сальдо», – поправил его Киприан. Андрей почувствовал, что друг пытается освободить ногу из-под его сапога. – Ну, в этом-то вы точно лучше нас разбираетесь, – согласился Коллоредо и вышел из помещения. Управляющий замка последовал за ним, как и оба бургомистра, пусть и с озабоченными выражениями на лицах. Архиепископ Гаррах, выходя, закатил глаза и кивнул головой на отца Плахи – держитесь за него! Рейхсканцлер Славата остался сидеть, и в нижней части его лица прибавилось новых морщин, что можно было интерпретировать как широкую улыбку. – Ну, отец Арриджи, я могу еще что-нибудь сделать для вас? – Нет, ваше превосходительство. Большое спасибо. Мы не станем более задерживать вас. – Передайте преподобному генералу мой привет, когда в следующий раз приедете в Рим. – Непременно, ваше превосходительство. – Передайте ему, что вы, иезуиты, должны больше почитать Деву Марию. – Он обязательно прислушается к вашему совету, ваше превосходительство. Славата кивнул Андрею и Киприану, которые встали, как только отец Плахи поднялся. Андрей заметил, что достает иезуиту только до подбородка, а ведь роста он был не маленького. – Господа… э… – Не беспокойтесь, мы сами выйдем, – сказал Киприан. – Идите и посмотрите на памятник, раз уж вы все равно оказались здесь, – порекомендовал им рейхсканцлер. Когда они вышли в приемную, Андрею ужасно захотелось прикоснуться к деревянной обшивке стен, дабы удостовериться, что он не заперт в кошмарном сне. Он слышал, как Киприан яростно прошипел: – Не нужны нам никакие шведы, чтобы разорить Прагу. Еще несколько таких штучек, с которыми мы только что столкнулись, и войска Кёнигсмарка перестанут представлять для нас опасность: они просто помрут со смеху. – Не следует так ошибочно судить о его преподобии епископе, – сказал отец Плахи. – Если бы не он, Коллоредо и Мизерони и не подумали бы участвовать в этой дискуссии. Что до бургомистров – теперь, возможно, они пересмотрят свое мнение, если вы выслушаете меня. То, что оба они не оспаривают мнение Коллоредо и Мизерони, не означает, что они разделяют точку зрения упрямого солдафона и бездарного администратора, чей отец еще во времена кайзера Рудольфа доказал свою некомпетентность, – улыбнулся отец Плахи. – Дела у Праги вовсе не так плохи, господин Хлесль, даже если генерал Кёнигсмарк подойдет к ней во главе еще двух армий. – Звучит неплохо, отче, – заметил Киприан. – О… а куда подевалось доверительное «Иржи»? – Такое обращение годилось для мальчика, – ответил Киприан. – Сегодня мы познакомились с мужчиной, в которого этот мальчик превратился. Отец Плахи склонил голову. По нему было видно, что слова Киприана наполнили его гордостью. – Оба бургомистра, не ставя в известность генерала Коллоредо, организовали еще четыре отряда, куда входят чиновники и государственные служащие города, а также персонал из дворянских домовладений. Кроме того, пражский «еврейский епископ» [55] гарантировал, что его люди составят брандвахту [56] и усилят гарнизон у городских ворот. Коллоредо также не учитывает дворянский эскадрон, так как он не подчинился его приказу, но, несмотря на это, бороться будет. Архиепископ Гаррах заранее выдал специальное разрешение всем священнослужителям в случае крайней необходимости взяться за оружие, и таким образом он собрал три отряда добровольцев, которые получат подкрепление в виде членов ордена. И, не в последнюю очередь, – под руководством полковника Арриджи и вашего покорного слуги, – собран добровольный студенческий отряд. Вся Прага встала плечом к плечу, господин Хлесль, такого никогда прежде не бывало! Жители Брюнна показали нам пример в свое время, отправив генерала Торстенсона домой с разбитым носом. Мы, жители Праги, тоже так можем! Не волнуйтесь. – Что с городскими укреплениями? Монастырь францисканцев уже несколько десятилетий представляет собой слабое место в обороне – стены только выглядят толстыми, но даже ребенок смог бы разрушить их своей лопаткой. А другие старые бреши? – Завтра утром мы усилим участок между Конскими воротами и Новыми воротами. Монастырь францисканцев находится в стороне, но почему шведы должны именно там пытаться преодолеть стену? Они ведь не могут знать, что в том месте она и доброго слова не стоит. – Будем надеяться, что они так и останутся в неведении, – заметил Киприан. – Будем надеяться… 35
Агнесс ненадолго задремала и проснулась оттого, что карета остановилась. С тех пор как они покинули Эгер два дня назад, карета катилась вперед, нигде не задерживаясь. Должно быть, они постепенно приближались к Праге. Охранявшие их солдаты на этом последнем отрезке пути свернулись друг возле друга на крыше кареты и уснули. Отец Сильвикола дважды запрыгивал в карету; в первый раз он заставил Карину бежать рядом, во второй – Андреаса. Не обращая внимания на пленников, он забивался в угол, где сразу же засыпал. Он оставил Лидию в покое; Андреас, который бросил ему в лицо пустую угрозу о том, что он с ним сделает, если тот в следующий раз выгонит на улицу ребенка, остался без ответа. Что бы ни руководило иезуитом, это определенно был не садизм. |