Онлайн книга «Загадка Александра Македонского»
|
В полированном зеркале отражалась стоящая на небольшом столике из эбенового дерева мраморная статуэтка Афродиты. Несколько ступенек из мрамора вели к широкому ложу. На краю ложа сидел Александр. Он заметно нервничал, сожалея о том, что поддался внезапно вспыхнувшему чувству. На утро было назначено несколько военных советов, к которым он теперь не успеет подготовиться. Кроме того, он вспомнил, что Таида приехала к Птолемею. Правда, Птолемей покинул ее. Но все же… Таида сидела напротив. Мерцающий свет падал на волосы и надетые на ней драгоценности, сверкающие разноцветными огнями. Ее красота притягивала, и у него невольно вырвалось: – Как ты красива, Таида! Она села на ложе, и пламя светильника озарило ее всю. На ней был полупрозрачный ионийский хитон. Густая копна распущенных волос оттеняла лицо, ярко-синие глаза сверкали. – Это все для тебя одного… потому что я… я люблю тебя, мой царь… Таида грациозным движением обвила его шею руками. Их лица приблизились, и губы слились. Неожиданно царь отодвинулся от гетеры. Лицо его приняло непроницаемое выражение. – Твоя красота превосходит красоту всех других женщин, но… Наступила тишина. Гетера слышала стук собственного сердца. Удивленная, она спросила: – Но что? Что останавливает тебя? Александр резко ответил: – Аристотель учит нас, что менее важное надлежит приносить в жертву более важному. Я должен, я обязан уйти. Важные дела вынуждают меня уйти немедленно. Таида вскочила с ложа, воскликнула: – Подожди немного! Она должна победить!.. Обязана!.. Это ее долг перед Афинами… И подумала: «О Эрот, неужели у тебя нет стрелы для этого человека?» Александр не терпел, когда ему прекословили. Огромным усилием воли сдерживая свои чувства, он резким тоном ответил: – Нет!.. Я ухожу!.. – Но почему? Почему? – Просто у меня другие ценности. И мне, сыну бога, царю четырех стран света, не пристало говорить о них в доме гетеры. Таида гордо вскинула голову: – Гетера!.. Да, я гетера! Но вспомни, царь! Гетера Аспазия определяла судьбы афинского народа. И я в состоянии сделать то же самое, что и она! Посмотри на меня! Ты, Александр, сын Зевса, сын бога! Я тоже выбрана из тысячи смертных самой Афродитой!.. После короткого молчания Александр сказал: – Прощай, Таида!.. Гетера опустила голову. Длинные ресницы, на которых блестели слезы, опущенные руки, – она была трогательна, как обиженный ребенок: – Не уходи… Если ты бросишь меня теперь, мне останется только умереть. Царь невольно улыбнулся: – Нет, Таида, не надо умирать. Что будет с Элладой без живой богини? Но вдруг Таида внутренне собралась, наполнила вином кубок Исиды и протянула его Александру: – Выпей со мной вина, царь! Александр взял протянутый ему кубок и осушил до дна. Таида, пристально глядя в глаза Александра, расстегнула золотые фибулы, которые поддерживали вышитый хитон. Тонкая ткань соскользнула и упала к ее ногам. Гетера медленно приближалась к царю, не отрываясь смотрела ему в глаза и, уверенная в своей красоте, улыбалась… Сжимая ее в объятиях, Александр, сдаваясь, пробормотал: – Так угодно богам, которые создали тебя столь совершенной… Они опустились на ложе, и отблески светильников озарили их тела… Таида проснулась внезапно. Она была одна на ложе. Приподнявшись, она увидела Александра. Царь держал в руках меч. Глядя на отточенное лезвие, поворачивая его в разные стороны, он гладил острие и сосредоточенно думал, не замечая ее. Она забеспокоилась: – Какие думы тревожат тебя? Могу ли я облегчить?.. Александр нервно засмеялся: – Ты опасна, богиня. Знаешь, я почувствовал, как легко умереть в твоих объятиях. А я… еще не все совершил… Раздражение его нарастало: – Ты отняла у меня целую ночь! Лучше б я никогда не видел тебя. Она подошла к нему, поцеловала его руку, прижалась к ней щекой. Услышала почти умоляющий шепот: – Не стой на моем пути! Таида с грустью прошептала: – Я… Я более не потревожу тебя, хоть и буду рядом… Царь обратился к ней с таким львиным рыком, что она вздрогнула: – Рядом?! Что же ты хочешь на этот раз, афинянка? Сняв висевшее у нее на шее ожерелье, она показала ему бронзовый наконечник стрелы в центре украшения: – Видишь это? Александр взял его в руку. – Это персидская стрела… Но персы уже давно такими не пользуются… Таида была взволнована. – Да, эта стрела была выпущена из персидского лука четыре поколения назад. Но рана, причиненная ею, до сих пор сжигает мое сердце. Он налил ей в чашу вина. Она, едва пригубив, поставила чашу на место, не заметив, что это был кубок Исиды. Ее руки заметно дрожали. – Мой разум, о Таида, не постигает смысл твоих слов. Объясни… Александр обнял ее за плечи, подвел к ложу, усадил рядом. – В год семьдесят четвертой Олимпиады полчища персов осадили мой город… – Поход нечестивого Ксеркса, – резко бросил Александр и замолчал. Он был весь внимание… – По предсказанию оракула, спасение Афин было в деревянных стенах. Большинство афинян поняли, что речь идет о бортах кораблей, и ушли на кораблях к Саламину. А мой прапрапрадед, в числе меньшинства, занял Акрополь, перегородив доступ к нему деревянными стенами. Порывисто встав, она вынула из ларца кожаный мешочек и, развязав его, высыпала на ладонь содержимое: – Это угли сожженных персами святынь Акрополя. Это прах моих предков. Эти страшные реликвии передавались в нашем роду из поколения в поколение. Теперь их храню я… Она снова взяла в руку наконечник стрелы, еле слышно, глухим голосом сказала: – А это жало извлечено из тела славной Эринны, моей прапрапрабабки, которая доблестно сражалась в числе немногих защитников Акрополя. А когда я была еще совсем маленькой, персы на моих глазах убили мою мать… Таида подняла на царя свои потемневшие от скорби глаза, в которых играли огненные отсветы: – О Александр, ты моя единственная надежда. Я не стану больше молить тебя о любви. Я умоляю тебя разрешить мне утолить мою ненависть – вступить вместе с воинами в Персеполь!.. |